Династия Чосон

Династия Чосон. Историческая справка.

Список государей на момент начала игры (1456 год):
• Тхэчжо 태조 (1392—1398) – Ли Сонге, основатель династии
• Чончжон 정종 (1398-1400) – 2й сын короля Тхэчжо
• Тхэчжон 태종 (1400-1418) – 5й сын короля Тхэчжо
• Сечжон Великий 세종 (1418-1450) – 1й сын короля Тхэчжона
• Мунчжон 문종 (1450-1452) – 1й сын короля Сечжона
• Танчжон 단종 (1452-1455) – 1й сын короля Мунчжона, принц в изгнании
• Сечжо 세조 (1455…) – 2й сын короля Сечжона

«Первые шаги основателя новой династии были направлены на упрочнение внутренних и внешних позиций своего дома. Требовалось твердо обосновать право новой династии на власть в системе тогдашних идеологических стереотипов. С этой целью Ли Сонге (известен по посмертному имени Тхэчжо, правил в 1392-1398) известил — на следующий же день после восхождения на престол — регионального «сюзерена», Минскую династию, о династических переменах в Корее и формально ходатайствовал о признании его прав на трон. Он также попросил выбрать имя для новой корейской династии из двух представленных им вариантов — Хварён (по месту происхождения его семьи в северовосточной Корее) и Чосон (по основанному легендарным прародителем Тангуном Древнему Чосону). Минское правительство остановило свой выбор на втором варианте (ибо Древний Чосон упоминался в китайских источниках), и с этого момента Чосон стало официальным названием новой династии. Получение от Минов наименования для нового государства означало признание дома Ли Сонге de-facto. Сложнее было с признанием de-jure, символизировавшимся вручением «вассалу» от «сюзерена» золотой государственной печати и письменной инвеституры. Желая закрепить свою позицию «сюзерена», а заодно и удовлетворить собственные нужды, Мины требовали от новой корейской династии возвращения бежавших в Корею чжурчжэней и выплаты непомерно большой «дани» лошадьми, золотом и серебром. Чтобы уклониться от последнего требования, Корее пришлось даже демонстративно отказаться на некоторое время от разработки золотых и серебряных рудников.

После долгих переговоров, часто на грани конфликта, золотая печать и текст инвеституры были официально посланы в Корею в 1401 г. Это сыграло большую роль и в легитимизации новой династии внутри страны: господствовавшая идеология рассматривала китайского императора как «Сына Неба», и правитель «окраинного государства», не имевший китайской инвеституры, был, с точки зрения образованных корейцев, узурпатором. Другим элементом утверждения легитимности новой династии было основание новой столицы: Кэсон, центр старой корёской аристократии, был слишком тесно связан с памятью о прошлом. В результате долгих поисков с использованием популярных в то время геомантических методов выбор в 1394 г. был сделан на центре уезда Ханян в долине реки Ханган, считавшейся еще в древности стратегически важным районом. Уже в 1395 г. силами мобилизованных крестьян и буддийских монахов в новой столице были построены наиболее важные с конфуцианской точки зрения ритуальные сооружения — Храм Государевых Предков (Чонмё, Храм Земли и Злаков (Сачжик), государев дворец. В следующем году новая столица была обнесена крепостной стеной. С 1398 г. двор на некоторое время вернулся в Кэсон, но с 1405 г. вновь обосновался в новой столице, где и находился до самого конца династии. Современники официально именовали новую столицу Ханян, или Хансон, но в просторечье она называлась просто «Соуль» — «столица». Столица Южной Кореи, находящаяся на том же месте, именуется этим словом и по сей день (в русском языке — Сеул, в европейских языках — Seoul).

Придя к власти, Ли Сонге, следуя традиционным дальневосточным прецедентам, вознаградил особыми титулами (включавшими титулование консин — «заслуженный сановник»), землей (наследуемой) и рабами группу преданных новому правящему дому сторонников (более 2 тыс. человек). В их число входили не только продвигавшие нового правителя к власти неоконфуцианские чиновники-ученые (такие, как Чон Дочжон), но и множество безвестных офицеров из дружин Ли Сонге и его сыновей. Разнородная как по происхождению, так и по социальному и политическому положению группа «заслуженных сановников» должна была, по замыслу Ли Сонге, стать лояльным «ядром» янбанского сословия. Другим способом укрепления молодой монархии была политика ограничений и регламентации по отношению к одному из крупнейших землевладельцев — буддийской церкви. Сам Ли Сонге (как и большинство корёсцев) был верующим буддистом, жертвовал деньги на постройку пагод и прислушивался к советам своего духовного учителя (с титулом ванса — «государев наставник») Мухака (1327-1405), известного также как специалист по геомантии (он сыграл решающую роль в выборе места для новой столицы). Но личные симпатии не помешали новому монарху отнять у монастырей освобождения от налогов и повинностей, перейти от регистрации монахов к продаже (за высокую цену) разрешений на поступление в монастыри (точхоп) и начать борьбу против не признанных официально простонародных буддийских культов (с точки зрения конфуцианцев, разорительных для налогоплательщиков). Жесткая политика по отношению к буддийским храмам была продолжена и наследниками Ли Сонге. Другим элементом неоконфуцианской политики было создание в 1395 г. Управления по Упорядочению Дел Рабов (Ноби Пёнчжон Тогам). Это учреждение рассматривало жалобы на несправедливое порабощение свободных «сильными домами» и монастырями, возвращая свободу тем, на кого не было должным образом составленных владельческих документов.

Сразу после прихода к власти Ли Сонге реорганизовал армию, создав в столице три отборных охранных корпуса и поставив эти «преторианские» части под командование доверенных родственников. Были немедленно предприняты меры по роспуску всех оставшихся еще «домашних войск» — опоры влияния «сильных домов». Тем не менее, опасаясь попыток реставрации, Ли Сонге сделал исключение для своих сыновей, разрешив им сохранить и даже увеличить личные вооруженные отряды. Эта мера придала, в конце концов, борьбе за власть между сыновьями основателя характер «гражданской войны в миниатюре», сопровождавшейся мало совпадавшей с неоконфуцианскими нормами жестокостью и вероломством.

Официальным наследником Ли Сонге был заранее объявлен самый младший из его сыновей от двух «старших» жен — малолетний Ли Бансок, за спиной которого стоял могущественный сановник и видный неоконфуцианский мыслитель Чон Дочжон. Чон Дочжон считал, что в идеальной монархии государева власть должна жестко ограничиваться полномочиями главного министра как представителя бюрократии в целом, и готовил себя к этой роли при малолетнем государе. Притязания Чон Дочжона и его группы натолкнулись, однако, на решительное сопротивление пятого сына основателя, Ли Банвона, сыгравшего ключевую роль в процессе установления нового режима. Конфликт Чон Дочжона и Ли Банвона был не только простым столкновением сильных и амбициозных личностей: Ли Банвон выступал за авторитарную монархическую систему, где бюрократические институты прямо подчинялись бы не главному министру, а государю. В конце концов, не без основания считая, что Ли Сонге больше симпатизирует группе Ли Бансока — Чон Дочжона и что соперники могут устранить его первыми, Ли Банвон нанес в 1398 г. превентивный удар, приказав своим дружинникам уничтожить Ли Бансока и приближенных, прежде всего Чон Дочжона.

Истребив в ходе братоубийственного путча соперников, честолюбивый Ли Банвон принудил отца к отречению, отдав трон второму по старшинству принцу, Ли Бангва (посмертное имя — Чончжон, 1398-1400). Реальная власть перешла в руки Ли Банвона и его клики. После того, как четвертый принц, Ли Банган, предпринял в 1400 г., с негласной подачи Ли Сонге и Ли Бангва, неудачную попытку уничтожить группу Ли Банвона, последний решил, что настало время выйти на передний план. Ли Бангва был принужден отречься от трона (и находился под мягким домашним арестом до конца жизни), окружение Ли Бангана — физически истреблено (сам принц — отправлен в ссылку), и на престол взошел Ли Банвон (посмертное имя — Тхэчжон, 1400-1418). Междоусобная борьба внутри клана Ли Сонге завершилась победой сторонников авторитарной модели. Сразу после прихода к власти Ли Банвон распустил все частные военные отряды, тем самым обезопасив свой режим от покушений. После того, как попытка вооруженного переворота, предпринятая в 1402 г. одним из пограничных военачальников северо-востока, Чо Саыем (с негласного одобрения Ли Сонге, ненавидевшего братоубийцу -Ли Банвона), закончилась неудачей, авторитарный режим Ли Банвона вступил в фазу стабильности.

Стабильность эта поддерживалась весьма жесткими методами. Репрессировались все, кто хотя бы в малейшей степени мог подозреваться в покушении на верховную власть: скажем, были отправлены в ссылку (и позже принуждены к самоубийству) ближайшие сторонники Ли Банвона — братья его жены (из клана Мин), — замеченные в стремлении «плести дворцовые интриги». Убит (точнее, принужден к самоубийству: в обычных случаях янбанам смертная казнь заменялась приказом покончить с собой) был и отец жены наследника престола (будущего государя Сечжона), обвиненный доносчиком в «критике государственной политики». Для систематического искоренения «крамолы» в 1414 г. было создано Специальное Полицейское Управление, Ыйгымбу («Ведомство по обсуждению запретного»), с более чем 250 сотрудниками, задачей которых было преследование противников режима в янбанской среде, а заодно и борьба с нарушителями конфуцианской нравственности. Одновременно с полицейскими репрессиями, режим уделял внимание и организации регулярной бюрократической машины. Формально высшим совещательным органом был состоявший из старших чиновников Верховный Государственный Совет — Ыйчжонбу («Ведомство по обсуждению дел правления»). В реальности же после двух реформ бюрократической системы (в 1405 и 1414 гг.) большая часть делопроизводства была переведена в шесть отраслевых министерств (Чинов, Церемоний, Армии, Финансов, Наказаний, Общественных Работ), поставленных под прямой государев контроль: по всем основным вопросам министры докладывали прямо государю. Установлены были четкие правила оценки служебных заслуг и упущений чиновников: поведение и заслуги должны были стать основным критерием мобильности внутри бюрократического аппарата (закон 1402 г.). По примеру Сунской династии, перед дворцом в 1402 г. был установлен особый «барабан для жалоб» (синмунго), в который мог постучать всякий, желавший донести лично государю на злоупотребления чиновников или «крамолу» (впрочем, вполне в духе сословного общества рабам запрещалось доносить на господ).

Реорганизованная бюрократия усилила контроль над населением. В 1413 г., по примеру Юаньской династии, был введен в действие Закон об «именных дощечках» (хопхэ) — своеобразных «внутренних паспортах». Эти дощечки, выдаваемые в управах по месту жительства, должны были носить при себе все совершеннолетние: таким образом режим хотел предотвратить бегство податного люда от налогов и воинской повинности (в реальности, большинство уклонялось от ношения дощечек). Против буддийского землевладения (монастыри распоряжались приблизительно 10-12% всех земель) были приняты жесткие меры: сразу после смерти Мухака (1405 г.) 90% храмовых земель было конфисковано, более 80 тыс. монастырских рабов — приписано к государственным учреждениям, а все монахи, не имевшие государственного сертификата (точхоп) — возвращены в мир. Государственные финансы были укреплены, а влияние буддизма — подорвано. В целом, реформы Тхэчжона заложили основы рациональной, жестко централизованной государственности Чосона. Они стабилизировали страну политически, сделали государственную эксплуатацию податного сословия регулярной и предсказуемой, и тем создали основу для развития производительных сил, торговли и культуры. Они стали фундаментом, на котором в правление сына Тхэчжона, государя Сечжона Великого (1418-1450), экономика и культура позднего корейского средневековья достигли расцвета.

Стремясь придать бюрократическому авторитаризму черты идеального конфуцианского общества и обеспечить идеологический консенсус в среде элиты, Сечжон особенно поощрял развитие конфуцианской учености. При нем была возрождена восходящая к китайским прототипам корёская система кёнъён — лекций по конфуцианской классике для государя и членов его клана. Через лекции, читавшиеся ведущими конфуцианскими учеными (обычно служившими на высоких постах), государь не только постигал философские тонкости, но и получал представление о настроениях в среде высшего и среднего чиновничества, что помогало формировать консенсуальную политику, приемлемую для ливанского общества в целом. В 1420 г. была также возрождена придворная академия Чипхёнчжон — «Павильон, где собираются мудрецы». Академия такого типа была впервые основана (по модели Танского Китая) корёским государем Инчжоном в 1136 г., но вскоре пришла в полный упадок и вновь появилась на сцене лишь при Сечжоне. 20 элитных ученых Чипхёнчжона, в распоряжении которых имелась одна из лучших библиотек тогдашней Восточной Азии и штат секретарей и рабов, часто получали специальные отпуска для изучения литературы и составления энциклопедий, справочников и словарей. Академическая элита Чипхёнчжона — конфуцианские ученые, видевшие в Сечжоне образец «мудреца на троне» и преданные ему, — была кадровым резервом, из которого рекрутировалось высшее чиновничество. Ее труды стали основой для развития позднесредневековой культуры. В частности, в основном ее усилиями был в 1443-1444 гг. создан оригинальный корейский алфавит из 28 букв, предназначенный, прежде всего, для конфуцианской индоктринизации основной массы населения, плохо владевшей, в отличие от янбанов, китайским письменным языком и не имевшей возможности читать китайских классиков в оригинале. Распространение записанной алфавитом литературы внесло, в то же время, свой вклад в укрепление этнокультурного самосознания корейцев. Тому же способствовала и проводившаяся учеными Чипхёнчжона работа по составлению и изданию трудов по корейской истории и географии — монументальной Корёса («История Корё») из 139 глав (1451 г.), Пхалъто чиричжи («Географическое описание восьми провинций», 1432 г.), и т. д. Другим идеологическим мероприятием Сечжона было прекращение официальных жертвоприношений духам гор, морей и рек, до того времени считавшимся магическими «покровителями государства». Тем самым утверждался рациональный конфуцианский подход к политике — соблюдение этических норм, а не магические обряды, рассматривалось теперь как залог благополучия государства.

Сечжон проводил активную внешнюю политику, прежде всего на северном пограничье страны — близком к северо-восточным районам, родине Ли Сонге и колыбели династии. Поддерживая с жившими на северных границах страны чжурчжэнями активные торговые отношения (чжурчжэни поставляли меха и лошадей, закупая ткани и продовольствие), корейское правительство рассматривало все земли к югу от Амноккана и Тумангана как «владение предков» и всеми силами стремилось вернуть контроль над ними. Чжурчжэньские вожди, как и во времена раннего Корё, привлекались раздачами почетных чинов и предметов роскоши, торговыми привилегиями. К 1434 г. было завершено строительство шести укрепленных административных центров (юкчин) практически контролировавших все северо-восточные земли к югу от Тумангана. Впоследствии, когда после 1860 г. Россия установила контроль над южно-уссурийским регионом, два из этих шести центров (Кёнхын и Кёнвон) оказались важными пунктами на российско-корейском пограничье. К 1443 г. завершилась также организация четырех округов на южном берегу Амноккана. Это означало, что границы Кореи приобрели приблизительно те же очертания, какие они имеют и по сей день. Чтобы освоить и закрепить за Чосоном северные земли, Сечжон проводил административное переселение крестьян и мелких чиновников южных провинций на север, используя как принуждение, так и различные стимулы. Корейское переселенческое население смешивалось с теми из чжурчжэней, кто принял чосонское подданство — до сих пор в диалектах северного пограничья Кореи можно найти немало чжурчжэньских слов.

Другим важным направлением внешней политики в царствование Сечжона было урегулирование отношений с Японией, направленное на предотвращение пиратских набегов. Организуя карательные экспедиции против пиратских гнезд на о. Цусима (наиболее известна экспедиция 1419 г.), правительство Сечжона в то же время стремилось удовлетворить потребности японцев в корейских товарах (прежде всего рисе) мирным путем, через регулируемые торговые контакты. По договору, заключенному Чосоном с даймё (феодальным князем) о. Цусима в 1443 г., японские торговцы получили право захода в три южных корейских порта и проживания там по торговым делам, при этом ежегодное количество японских судов и объем рисового экспорта строго ограничивались. Необходимо отметить, что формально торговля с чжурчжэнями и японцами понималась корейским двором как вид «формального вассалитета», аналогичный по структуре отношениям Кореи с Минской империей. Японцам и чжурчжэням, считавшимися менее «цивилизованными» народами, чем корейцы, давалось право преподнести «дань» чосонскому двору и получить в обмен «ответные подарки» — корейские предметы роскоши, рис и т. д. Представление о корейской монархии как о «наиболее цивилизованном среди варварских государств», следующим сразу за Китаем в культурной иерархии, разделялось и китайским двором.

Период правления Сечжона запомнился как время общего подъема производительных сил, прежде всего в основном секторе экономики — сельском хозяйстве. Конфискация крупных поместий и массовое освобождение рабов сделали свободного крестьянина — земельного собственника и налогоплательщика — основной фигурой в селе. По некоторым подсчетам, из всего земледельческого населения начального периода правления Сечжона примерно 70% владели пахотной землей. Новая власть привнесла в деревню стабильность, что не могло не стимулировать производство — крестьян получил уверенность, что излишки не будут несправедливо отобраны. За счет распашки целины, освоения северного пограничья значительно увеличился фонд обрабатываемых земель. Прирост общего урожая шел не только за счет расширения запашки, но и благодаря качественным улучшениям. Именно в этот период повсеместное распространение получил сбор двух урожаев в году (имочжак) — после уборки рисового урожая на «сухое» (неорошаемое) рисовое поле высаживались бобы или ячмень. Все больше становилась доля более производительных орошаемых полей — в стране к середине XV в. имелось уже около 3 тыс. водохранилищ и плотин. Постепенно из южных провинций на север начала распространяться технология высадки предварительно выращенных на особой грядке рисовых саженцев на залитое водой поле (ианбон), дававшая более высокие урожаи, чем традиционный высев семян, но и требовавшая интенсивной ирригации. В целом, к концу правления Сечжона средняя урожайность корейского рисоводства была примерно в два раза выше, чем при династии Корё. Интересно, что государство обеспечивало «научно-технологическую поддержку» прогрессивным тенденциям в сельском хозяйстве, прежде всего через печатание и распространение специальной литературы, скажем, энциклопедического труда Нонса чиксолъ («Популярные беседы о земледелии») (1430 г.). Прямо связаны с нуждами земледелия были и достижения придворных техников, изготовивших для Сечжона набор астрономических инструментов, новый календарь (с использованием достижений арабской астрономии) и, самое важное, бронзовые дождемеры для определения уровня осадков (1442 г.). Дождемеры рассылались по провинциям и использовались для наблюдений за количеством осадков. Эти данные были необходимы для установления оптимальных дат начала сельскохозяйственных работ и вычисления точной суммы рисового налога (зависевшей от того, насколько урожайным следовало считать данный год). На Западе — в Италии — подобные приспособления появились лишь в XVII в. Связь науки и техники с материальным производством, типичная для Европы Нового Времени (XVII-XVIII в.), проявлялась в Корее, как и в Китае, гораздо раньше — уже при позднесредневековых бюрократических режимах.

Стабильность, рожденная сочетанием жесткого авторитаризма Тхэчжона и сбалансированной политики «просвещенного абсолютизма» Сечжона, оказалась недолговечной. В правление наследника Сечжона, государя Мунчжона (1450-1452), бюрократический механизм продолжал еще слаженно работать, но неожиданная смерть Мунчжона и вступление на престол малолетнего наследника, известного по посмертному имени Танчжон (1452-1455), быстро привели страну на грань крайне кризиса. С одной стороны, согласно завещанию Мунчжона, шесть отраслевых министерств были переведены из-под прямого государева контроля в подотчетность Верховного Государственного Совета. Мера эта означала, что контроль над аппаратом переходил в руки конфуцианской элиты, членов Верховного Государственного Совета, в основном пришедших на службу через академию Чипхёнчжон. С другой стороны, влиятельный родственник государя великий князь (тэгун) Суян — второй сын Сечжона, искусный полководец и талантливый государственный деятель, — воспринял усиление влияния конфуцианской элиты как угрозу благополучию династии и решил принять меры для восстановления авторитарного режима. Сколотив вокруг себя группу сторонников, Суян совершил в 1453 г. государственный переворот: виднейшие члены Верховного Государственного Совета были уничтожены, и реальная власть перешла, при бессильном Танчжоне, в руки клики Суяна. Принудив затем Танчжона к отречению великий князь Суян взошел на престол, в истории он известен под посмертным именем Сечжо.»

(В.М. Тихонов, Кан Мангиль. История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.)

Содержание

• 0.1 Ранняя история Править
• 0.2 Ранняя история [ | ]
• 1 Древний Чосон
• 2 Наука и культура
• 3 Ранние японские вторжения
• 4 Дальнейшее развитие
• 5 Падение династии
• 6 Династия сегодня
• 7 Смотрите видео: САМЫЕ КРАСИВЫЕ КОРОЛИ ЧОСОНА

Ранняя история Править

В начале правления династии столицей страны стал Сеул (тогда известный как Ханян, позже Хансон). В 1394 году началось строительство императорского дворца Кёнбоккун. Генерал Ли наладил дипломатические связи с минским Китаем, вследствие чего между государствами завязалась активная торговля и культурный обмен. В начале правления династии обострились отношения буддистов с конфуцианцами, особенно в отношении владения землёй. Правительство сделало выбор в пользу конфуцианства, которое стало государственной идеологией. В 1443 году королём Седжоном был принят уникальный корейский алфавит хангыль, разработанный в том числе Сином Сукчу. До этого в Корее использовалась только основанная на китайских иероглифах письменность ханча.

Во время династии Чосон была установлена административная система, базировавшаяся на привлечении в политику янбанов, работавших советниками при королевском дворе и поставленных на высшие посты в армии. Буддизм начал медленно сдавать свои позиции в угоду конфуцианству.

Чосонская династия прошла через два периода расцвета культуры, во время которых были созданы корейская чайная церемония, корейские сады и написаны обширные энциклопедии. Королевская династия также построила несколько крепостей, портов и дворцов.

При короле Мунджоне был разработан первый в мире плювиометр [1] .

Во времена Корё Корея имела устойчивые торговые связи с арабами, японцами, китайцами и маньчжурами. Одним из самых преуспевающих международных портов был Пхённам. Основными предметами корейского экспорта были ткань, женьшень, шёлк и фарфор. Однако в эпоху Чосон экспорт сильно уменьшился ввиду растущей напряжённости в отношениях с Китаем и усиления буддистского влияния.

Об отсутствии регулярного торгового мореплавания через Восточно-Китайское море между Кореей и коммерческими центрами Китая в низовьях Янцзы в конце XV века говорит тот факт, что когда в 1488 г, корейский корабль каботажного плавания занесло бурей в Чжэцзян, его экипажу и пассажирам, во главе которых оказался находившийся на судне корейский чиновник Чхве Пу (который и написал об этой истории) пришлось возвращаться на родину по внутренним водным путям и сухопутным дорогам Китая, через Пекин и Ляонин.

В истории Кореи были часты набеги Японии на страну с моря. Большую часть пиратов-вако в Японском море составляли самураи, объединённые в бригады.

Однако в 1592 году японский правитель (тайко) Тоётоми Хидэёси, задавшись целью покорить Китай и Корею с помощью полученных у португальцев ружей, совершил вторжение в Корею при поддержке даймё и их войск. Эта война получила название Имдинская война или Семилетняя война (1592—1598). Дворцовые интриги, провалы в дипломатии и отставание в вооружениях предопределили плохую подготовленность королевства Чосон к войне. Эффект внезапности нападения и европейское вооружение — фитильные аркебузы — позволили японцам за несколько дней захватить всю южную часть полуострова, а также Пхеньян и Хансон (современный Сеул).

Местное сопротивление, однако, создало проблемы японскому продвижению вглубь страны, а морские победы адмирала Ли Сунсина оставили контроль над побережьем в руках Кореи. Кроме того, в 1593 минский Китай вошёл в Корею с запада, оттеснив как корейские, так и японские войска. В течение войны в Корее были разработаны новые виды пороха, а также активно применялись первые в мире гребные корабли с металлической бронёй, вооружённые пушками — корабли-черепахи, или кобуксоны (первые сведения о которых относятся к 1413 году). Китайско-корейская коалиция разгромила японцев, однако победа далась Корее дорогой ценой — экономика страны находилась в упадке, значительная часть трудоспособного населения погибла или была уведена в Японию. Японцы также увезли с собой много исторических и культурных ценностей. Долгая война уменьшила земельный фонд сельского хозяйства с 1708 тысяч кёль до 541 тысяч кёль. Кроме того, японские войска изувечили около 20000 корейцев, отрезав им уши. По легенде, из этих ушей был сложен холм Мимидзука [en] в Киото. Отношения между двумя странами наладились только через 10 лет, когда в 1607 году в Японию отправилась дипломатическая миссия.

После этих событий корейское государство стало проводить политику изоляционизма. Граница с Китаем, где воцарилась новая династия Цин, была старательно укреплена.

Несмотря на это, существовали торговые связи с Монголией, Северной Азией, Китаем и Японией.

В XVII веке Корея страдала от набегов маньчжуров — первое вторжение случилось в 1627 году, а второе — в 1636—1637 гг. В результате Корея стала цинским данником.

Когда в 1863 году ван Чхольджон скончался, не оставив наследника, вдовствующая королева предложила возвести на трон дальнего родственника Чхольджона — Ли Мёнбока, впоследствии получившего храмовое имя Коджон. Поскольку новый ван был несовершеннолетним, регентом при нём стал его отец — Ли Хаын, вошедший в историю под своим титулом тэвонгун (великий принц, принц-регент). Тэвонгун в целом стремился проводить политику закрытия Кореи. Под его руководством были осуществлены репрессии в отношении корейских христиан.

Во второй половине XIX века прозападные реформы в Корее, по образцу Японии (получившей после Реставрации Мэйдзи западные военные технологии), пытался инициировать влиятельный чиновник Пак Кю Су, однако они проводились крайне медленно и после его смерти остановились.

Несмотря на посылку достаточно значительных сил — семи французских военных кораблей (в 1866 г.) и пяти военных кораблей и экспедиционного корпуса США (в 1871 г.), этим державам тогда так и не удалось навязать корейским властям неравноправные торговые договоры.

В 1873 году Ли Хаын был отстранен от власти королевой Мин, супругой Коджона.

В 1875 году Япония решила попробовать заставить Корею открыться внешнему миру. После того, как японский флот подошел к острову Канхвадо, корейская артиллерия открыла огонь. В ходе стычки двое японцев получили легкие ранения, 35 корейцев погибло и 16 были взяты в плен. Японцы восприняли это сражение как повод заключить с Кореей неравноправный договор, по образцу тех, которые были ранее заключены западными странами с самой Японией.

15 января 1876 года японский флот под командованием Куроды Киётаки прибыл к берегам Кореи. 26 февраля того же года между Японией и Кореей был подписан Канхванский мирный договор, по которому японские суда получили право свободного плавания в территориальных водах Кореи, и, в перспективе, открывал два дополнительных порта (помимо Пусана) для торговли с японцами. Японцы получали право передвигаться вглубь Кореи на расстояние 10 ли от побережья. Вскоре аналогичные договоры были подписаны Кореей с США, Италией, Россией, Германией и Францией.

В 1882 году Ли Хаын на короткое время вернулся к власти после так называемого Инцидента в Имо [en] . Но вскоре он был вывезен в Китай, и королева Мин вернула себе власть.

Начавшееся в 1893-94 гг. революционное движение, во главе которого стояли представители движения тонхак, заставило короля обратиться за помощью к Китаю. Китайское правительство послало свои войска в Корею, на что Япония ответила посылкой своих.

В итоге, трения, наметившиеся на протяжении XIX века между Китаем и Японией, вылились в Японо-китайскую войну (1894—1895). Корея в ней официально участия не принимала, но она велась из-за Кореи, и большая часть боевых действий проходила на её территории. Поражение Китая в 1895 году привело к подписанию договора в Симоносеки, который официально гарантировал Корее независимость от Китая, что привело к значительному усилению влияния Японии в Корее.

После войны Корея попала фактически под протекторат Японии. Король управлял отныне под строжайшим контролем Японии. В 1895 году японцы убили королеву Мин. Скандал был настолько широким, что в Японии над убийцами был устроен показательный процесс, однако все они были признаны невиновными.

В 1894 году король Коджон объявил о создании «Великой империи Хан» ( 대한제국, 大韓帝國 ) и провозгласил себя императором для того, чтобы подчеркнуть независимость Кореи и поставить себя на тот же уровень, что и император Китая и Японии. Это событие считается концом эпохи Чосон. 11 февраля 1896 года ван Коджон бежал из дворца и укрылся в российском посольстве в Сеуле, где прожил целый год. Только в марте 1897 года он вернулся в свой дворец, после чего, объявив о начале новой эпохи Кванму (кор. 광무 ? , 光武 ? ), принял титул императора, на деле не обладая практически никакой властью.

После аннексии Кореи императорский дом переехал в Японию. Наследник трона Ли Ын женился на японской принцессе Масако Насимото. У них было два сына, Ли Чин и Ли Гу. У его старшего брата Ыя было двенадцать сыновей и девять дочерей от разных жён и наложниц.

• Император Коджон (1852—1919) — 26-й глава дома Чосон
  • Император Сунджон (1874—1926) — 27-й глава дома Чосон
  • Принц Кан (1877—1955)
    • Принц Кун (1909—1991)
    • Принц Ву (1912—1945)
      • Ли Чхун (1936-)
    • Принц Кап (1938-)
      • Наследный принц империи Вон (Хвансасон) (1962-) — 30-й глава дома Чосон
        • 1-й сын (1998-)
        • 2-й сын (1999-)
      • Ли Чон
    • Принц Сок (1941-)
      • Ли Хон (1976-)
      • Ли Чин (1979-)
      • Ли Чон Хун (1980-)
  • Кронпринц Ыймин (1897—1970) — 28-й глава дома Чосон
    • Принц Чин (1921—1922)
    • Наследный принц Хо Ын (1931—2005) — 29-й глава дома Чосон
  • Принцесса Ток Хе (1912—1989)
    • Чон Хе

Перечислены титулы и дано их оригинальное написание на хангыле и ханче.

Ранняя история [ | ]

| ]

В начале правления династии столицей страны стал Сеул (тогда известный как Ханян, позже Хансон). В 1394 году началось строительство императорского дворца Кёнбоккун. Генерал Ли наладил дипломатические связи с минским Китаем, вследствие чего между государствами завязалась активная торговля и культурный обмен. В начале правления династии обострились отношения буддистов с конфуцианцами, особенно в отношении владения землёй. Правительству пришлось сделать выбор в пользу конфуцианства, и оно стало государственной идеологией. В 1443 году королём Седжоном был принят уникальный корейский алфавит хангыль, разработанный в том числе Сином Сукчу. До этого в Корее использовалась только основанная на китайских иероглифах письменность ханча.

Древний Чосон

История Древнего Чосона

Первое государство, ставшее предшественником ранних корейских государств первых веков христианской эры, основанное предками корейцев, называлось Древний Чосон.

Нет никаких свидетельств того, что территория Древнего Чосона входила в состав китайских владений, или того, что Древний Чосон находился в вассальной зависимости от Китая.

До объединения Китая под властью династий Цинь и Хань Древний Чосон имел, по существу, отношения только с непосредственно граничившим с ним китайским королевством Янь (период с IV в. до н. э. до 222 г. до н.э). С ослаблением Чжоу, в то время когда Янь получило возможность вести самостоятельную политику, первой жертвой его экспансии на востоке должен был стать Древний Чосон.

Чосонский правитель, носивший титул ху (от кит. «хоу»), понимая это, также решил вести активную внешнюю политику. Он провозгласил себя ваном (королем) и собирался начать войну против королевства Янь. Однако до военного столкновения дело не дошло, т.к. была достигнута договоренность о взаимном ненападении.

Королевство Янь, входившее в семерку основных китайских королевств, было одним из самых слабых среди них. Однако, как только происходило сколько-нибудь заметное усиление Янь, оно обращало свой взор на восток.

Так, после того как Янь в составе коалиции одержало победу над царством Ци в 283 г. до н.э., королевство нанесло поражение Чосону, в результате чего государство лишилось значительных территорий к западу от Манбонхана, на которых были созданы китайские округа. Но в 240 г. до н.э. королевство Янь само оказалось под угрозой гибели, и в это время Чосон вернул себе западные земли.

В 222 г. до н.э. Янь пало под ударами королевства Цинь, и чосонские земли перешли под контроль последнего. Более того, после постройки Великой стены войска Цинь, перейдя р. Пхэйшуй (кор. Пхэсу), вновь нанесли поражение Древнему Чосону и захватили еще часть его территории.

Как только в Китае началась гражданская война, в 209 г. до н.э. Чосон перешел в наступление и захватил восточные земли Янь, однако после объединения Китая под властью династии Хань граница между ним и Древним Чосоном была установлена по реке Пхэсу.

В 194 г. до н.э. власть в Чосоне захватил выходец из Китая Виман. Он прибыл в страну в 195 г. до н.э. и ему было доверено управление западными чосонскими землями, населенными китайскими эмигрантами. С этого времени между Китаем и Древним Чосоном установились мирные отношения на основе формального вассалитета. Соглашением оговаривалось, что Чосон обязывается охранять пограничные земли Китая от набегов варварских племен, но в то же время не должен препятствовать установлению свободных контактов вождей этих племен с Китаем.

В 128 г. до н.э. произошел инспирированный китайцами мятеж одного из местных чосонских правителей Намнё, в результате которого земли Намнё были отделены от Чосона и перешли к Китаю, получив название округа Цанхай (кор. Чханхэ), хотя через три года этот округ пришлось упразднить. В результате попытки китайцев отторгнуть часть чосонских земель отношения Чосона с Китаем резко обострились. Правивший в это время в Чосоне ван Уго (внук Вимана) не только ни разу не являлся ко двору императора, но пресекал всякие попытки связей с Китаем соседних племен, а также принимал много китайских беженцев.

Таким образом, соглашение о вассалитете практически не выполнялось. Китайский император Уди в 109 г. до н.э. направил в Чосон посла Шэ Хэ с целью восстановить соглашение, однако требования китайцев были отвергнуты ваном Уго. Тогда китайцы решили спровоцировать конфликт. На обратном пути, достигнув границы у р. Пхэсу, Шэ Хэ вероломно убил начальника чосонского эскорта Чана (в награду за этот поступок был назначен императорским наместником в Ляодуне). Возмущенный Уго тут же направил отряд войск в поход на Ляодун и расправился с Шэ Хэ. Таким образом, повод для войны был создан.

Осенью того же года Уди двинул на Чосон большую армию. Однако после ряда поражений он решил направить к Уго посла. Уго принял мирные предложения и в знак доброй воли передал китайцам 5 тысяч лошадей и военное снаряжение, а также отправил наследника к китайскому двору. Но в ходе инцидента на пограничной реке Пхэсу, когда направлявшийся в Китай наследник заподозрил угрозу со стороны китайских полководцев, мирные переговоры были прерваны.

В следующем году (108 г. до н.э.) военные действия возобновились, и китайские войска осадили столицу Чосона — Вангомсон. Летом, в ходе осады, чосонский ван Уго был убит. Наместника Сонги, возглавившего после него оборону, постигла та же участь и, в конце концов, столица пала.

На территории Древнего Чосона были образованы четыре китайских округа: Чэньфань (кор. Чинбон), Лолан (кор. Аннан), Сюаньту (кор. Хёнтхо) и Линтунь (кор. Имдун).

После разгрома Древнего Чосона корейские племена, лишенные своей государственности, были отброшены назад в своем социально-политическом развитии и оказались на более низкой стадии политической организации, чем во времена Древнего Чосона. В дальнейшем, на рубеже веков христианской эры, на Корейском полуострове начали формироваться три ранних корейских государства — Когурё, Пэкчэ и Силла.

Культура Древнего Чосона

С Древним Чосоном обычно связывают культуру литья и изготовления оружия из бронзы, распространенную в начале — середине I тыс. до н.э. на территории Маньчжурии и характеризующуюся изготовлением коротких мечей скрипкообразной формы.

Технология производства оружия и бытовых принадлежностей времён Древнего Чосона находилась на весьма высоком уровне, не уступающем китайскому. Изделия, принадлежащие этой культуре, предполагают особую специализацию ремесла и высокую профессиональную подготовку мастеров.

В поздний период истории Древнего Чосона получили распространение орудия из железа, изготовленные как с помощью литья, так и ковки.

Основой экономики Древнего Чосона было, повидимому, земледелие — выращивание конопли, проса, ячменя, пшеницы и других культур. Развито было также коневодство, хотя оно и не имело значительного веса в структуре сельского хозяйства.

О социальном строе Древнего Чосона сведения практически отсутствуют, и судить о нем можно только по косвенным данным, да и то весьма немногочисленным.

Во всяком случае, бесспорным является тот факт, что существовала наследственная власть монарха — вана, имевшего постоянную резиденцию в столице Вангомсоне. Существовал ряд других городов и крепостей.

О государственном аппарате Древнего Чосона судить трудно, скорее всего, по причине его отсутствия. В Древнем Чосоне существовал кодекс из восьми так называемых запретительных статей.

Из этих статей до нас дошло содержание лишь трех. Согласно первой из них, убийство каралось смертной казнью, вторая требовала компенсации зерном за причинение телесных повреждений, а третья содержала наказание за воровство. По этой статье, человек, совершивший кражу, должен был стать рабом того дома, где было совершено преступление. Семья его тоже, по-видимому, обращалась в рабство. При этом, однако, за обращенным в рабство за кражу сохранялось право выкупа за значительную сумму.

Существование подобных статей свидетельствует о стремлении правителей защитить безопасность личности и имущества своего народа, хотя вряд ли стоит переоценивать их значение (тем более что ничего не известно о применении всех этих мер ответственности).

О семейных отношениях также ничего не известно. Можно предположить, что среди остальных пяти статей была и статья, регулирующая семейные отношения, поскольку после слов об отсутствии воровства говорится о том, что жены были верными и добродетельными.

В целом, Древний Чосон был, по-видимому, раннегосударственным образованием с зачатками аппарата управления, государственных правовых норм.

В нем существовали: наследственная монархическая власть, социальное неравенство, товарные отношения (на предполагаемой территории Древнего Чосона найдено несколько кладов с китайскими монетами, возможно, они имели хождение среди населения страны за отсутствием собственных денег), хотя о развитых товарно-денежных отношениях говорить не приходится.

Наука и культура

Во время династии Чосон была установлена административная система, базировавшаяся на привлечении в политику янбанов, работавших советниками при королевском дворе и поставленных на высшие посты в армии. Медленно начал сдавать свои позиции буддизм в угоду конфуцианству.

Чосонская династия прошла через два периода расцвета культуры, во время которых были созданы корейская чайная церемония, корейские сады и написаны обширные энциклопедии. Королевская династия также построила несколько крепостей, портов и дворцов.

При короле Мунджоне был разработан первый в мире плювиометр.

Во время династии Корё Корея имела устойчивые торговые связи с арабами, японцами, китайцами и маньчжурами. Одним из самых преуспевающих международных портов был Пхённам. Основными предметами корейского экспорта были ткань, женьшень, шёлк и фарфор. Однако во время династии Чосон экспорт сильно уменьшился ввиду растущей напряжённости в отношениях с Китаем и усиления буддистского влияния.

Об отсутствии регулярного торгового мореплавания через Восточно-Китайское море между Кореей и коммерческими центрами Китая в низовьях Янцзы в конце XV века говорит тот факт, что когда в 1488 г, корейский корабль каботажного плавания занесло бурей в Чжэцзян, его экипажу и пассажирам, во главе которых оказался находившийся на судне корейский чиновник Чхве Пу (который и написал об этой истории) пришлось возвращаться на родину по внутренним водным путям и сухопутным дорогам Китая, через Пекин и Ляонин.

Ранние японские вторжения

Знак различия корейского генерала. Носился на груди, в виде нашивки, как и у китайских и вьетнамских коллег

Корабль-черепаха, первый в мире военный корабль с металлической бронёй

В истории Кореи были часты набеги Японии на страну с моря. Большую часть пиратов-вако в Японском море составляли самураи, объединённые в бригады.

Однако в 1592 году японский правитель (тайко) Тоётоми Хидэёси, задавшись целью покорить Китай и Корею с помощью полученных у португальцев ружей, совершил вторжение в Корею при поддержке даймё и их войск. Эта война получила название Имджинская война или Семилетняя война (1592—1598). Дворцовые интриги, провалы в дипломатии и отставание в вооружениях предопределили плохую подготовленность королевства Чосон к войне. Эффект внезапности нападения и европейское вооружение — фитильные аркебузы — позволили японцам за несколько дней захватить всю южную часть полуострова, а также Пхеньян и Хансон (современный Сеул).

Местное сопротивление, однако, создало проблемы японскому продвижению вглубь страны, а морские победы адмирала Ли Сунсина оставили контроль над побережьем в руках Кореи. Кроме того, в 1593 минский Китай вошёл в Корею с запада, оттеснив как корейские, так и японские войска. В течение войны в Корее были разработаны новые виды пороха, а также первый в мире гребной корабль с металлической бронёй (корабль-черепаха), вооружённый пушками. Китайско-корейская коалиция разгромила японцев, однако победа далась Корее дорогой ценой — экономика страны находилась в упадке, значительная часть трудоспособного населения погибла или была уведена в Японию. Японцы также увезли с собой много исторических и культурных ценностей. Долгая война уменьшила земельный фонд сельского хозяйства с 1708 тысяч кёль до 541 тысяч кёль. Кроме того, японские войска изувечили около 20000 корейцев, отрезав им уши. По легенде, из этих ушей был сложен холм Мимидзука в Киото. Отношения между двумя странами наладились только через 10 лет, когда в 1607 году в Японию отправилась дипломатическая миссия.

Дальнейшее развитие

После этих событий корейское государство стало проводить политику изоляционизма. Граница с Китаем, где воцарилась новая династия Цин, была старательно укреплена.

Несмотря на это, существовали торговые связи с Монголией, Северной Азией, Китаем и Японией.

В XVII веке Корея страдала от набегов маньчжуров — первое из них случилось в 1627 году, а второе — в 1637. В результате Корея стала цинским данником.

Падение династии

В XIX веке между Китаем и Японией наметились трения, которые в итоге вылились в войну (1894—1895). Большая часть боевых действий проходила на территории Кореи. Япония, получив после Реставрации Мэйдзи западные военные технологии, вынудила Чосон подписать Канхванский договор в 1876 году.

Поражение Китая в 1895 году привело к подписанию договора в Симоносеки, который официально гарантировал Корее независимость от Китая, что привело к значительному усилению влияния Японии в Корее. В 1894 году король Коджон объявил о создании «Великой империи Хан» (. . ) и провозгласил себя императором для того, чтобы подчеркнуть независимость Кореи и поставить себя на тот же уровень, что и император Китая. Это событие считается концом эпохи Чосон.

Династия сегодня

После аннексии Кореи, императорский дом переехал в Японию. Наследник трона Ли Ын женился на японской принцессе Масако Насимото. У них было два сына, Ли Чин и Ли Гу. У его старшего брата Ыя было двенадцать сыновей и девять дочерей от разных жён и наложниц.

Смотрите видео: САМЫЕ КРАСИВЫЕ КОРОЛИ ЧОСОНА