Короли кореи

Этот список включает кириллизованные имена монархов и периоды их царствования.

Кочосон (до 108 до н. э.) — первое корейское королевство. По легенде основано Тангуном в 2333 до н. э. На севере Кореи и в Южной Манчжурии были найдены археологические свидетельства существования этого королевства, относящиеся к Бронзовому веку. Наиболее давние упоминания о королевстве сделаны в китайских хрониках, относящихся к VII веку до н. э.

Хроники правителей Кочосона находятся в сборнике Кювон Сахва (1675). Другой сборник текстов, Хвандан Коги, приводит другие периоды царствования.

Большинство историков считает Кочосон полумифическим королевством, дата возникновения которого сильно занижена и приводят другие даты возникновения — от второго до тринадцатого века до нашей эры.

Пуё (239 до н. э. — 494 н. э.) стало преемником Кочосона. Правители продолжали именоваться Тхандже.

Южный Пуё (86 до н. э. — 22 н. э.) Правители Южного Пуё отделились от северной части и стали носить титул ван («король»).

Конфедерация Кая (42—532) состояла из нескольких небольших государств. Все правители Кая носили титул ван («Король»).

Только четыре из шестнадцати королей Тэкая (42 — 562) известны по именам.

1. Король Иджинаси 이진아시왕, также известный как Нэджинджуджи 내진주지 или Нведжильджуиль 뇌질주일

Пэкче (18 до н. э. — 660 н. э.) был одним Трёх корейских королевств. Храмовое имя совпадало с обычным именем, кроме особо оговорённых случаев.

Когурё (37 до н. э. — 668 н. э.) было одним из Трёх корейских королевств. Правители Когурё носили титул Тхэван (太王), которое дословно означает «величайший из королей».

Примечание: имена и даты легендарной линии даются по источнику Самгук Саги. Вэй шу (История династии Вэй) приводит следующие имена: 朱蒙 Чумон (Жумэнь), 閭達 Люйда, 始閭諧 Шилюйхэ, 如栗 Жули и 莫來 Молай. Имена этой линии в том или ином виде появились в V веке, когда император Чансу построил своему отцу памятник, а Когурё завязало контакты с Северной Вэем. Подпись к памятнику даёт следующие имена: 鄒牟 Чхумо, 儒留 Юрю, и 大朱留 Тэджурю. Связь между этими именами до сих пор остаётся неясной.

Силла (57 до н. э. — 935 н. э.) была одним из Трёх корейских королевств. В Силле правили семьи Пак, Сок и Ким. Правители Силлы носили разные титулы, включая Исагым, Марипкан, Ван, и Йован. Как и некоторые короли Пэкче, отдельные представители династии брали титул императора.

Корё (918—1392) управлялось династией Ван. Первый король имел храмовое имя Тхэджо, которое означает «великий основатель». Этим именем назывались первые короли Корё и Чосон, так как они были основателями династий Ван и И(Ли) соответственно.

Двадцать три первых короля в следующем списке (до Вонджона) имели храмовые имена, оканчивающиеся на джон. Начиная с Чхуннёль-вана (25-го царя), все последующие цари Корё носили титул ван.

Чосон (1391—1897) стала преемником Корё. В 1897, когда Чосон стала Корейской империей, некоторые из королей Чосон были посмертно возведены в ранг императоров.

Монархи Чосон имели храмовое имя, заканчивающееся на -джо или -джон.-Джо давалось первым королям или императорам новой линии внутри династии, остальным давалось имя, заканчивающееся на -джон.

Два короля — Ёнсан-гун и Кванхэгун — были лишены своих храмовых имён после окончания правления.

Каждый монарх имел свой посмертный титул, включающее титул Ван («король»), Хвандже («император»), Тхэван («великий царь») или Тхэдже («великий император»).

Корейская империя (1897—1910) была создана в ознаменование окончания периода китаизации. Официально императоров следовало называть их согласно именам соответствующих эпох, но на практике чаще использовались их храмовые имена.

В 1910 году Корея была аннексирована Японией. Последний император Кореи Сунджон был понижен в ранге до короля. Он умер в 1926 году во дворце Чхандоккун (японское название — Сёдокукю). С его смертью династия Ли прекратила своё существование.

Поскольку Корея вошла в состав Японской империи, император Японии с 1910 по 1945 годы являлся и правителем Кореи.

После капитуляции Японии во Второй мировой войне Корея получила независимость. В 1948 году на Корейском полуострове было создано два государства: Республика Корея и КНДР. Вопрос о возвращении рода Ли на престол не поднимался. Тем не менее, некоторые его представители проходили обряд коронации. На сегодняшний день самопровозглашенной «императрицей Кореи» является Ли Хэвон (이해원), но её претензии на престол не поддерживаются сколько-нибудь существенной частью южнокорейского общества.

Содержание

• 1 Содержание
  • 1.1 Линия Тангуна по Кювон Сахва Править
  • 1.2 Линия Киджа Править
  • 1.3 Линия Вимана Править
  • 1.4 Тонбуё Править
• 2 Королевская семья Кореи в XX веке и в настоящее время
  • • 2.0.1 Информация
    • 2.0.2 9 938 записей
  • 2.1 Государство Пуё (Фуюй)
  • 2.2 Государство Когурё, 37 г. до н. э. — 668 г.
  • 2.3 Государство Пэкче, 18 г. до н. э. — 663 г.
  • 2.4 Государство Силла, 57 г. до н. э. — 660 г.
  • 2.5 Государство Объединённая Силла, 661-935 гг.
  • 2.6 Государство Позднее Пэкче, 892/900-936 гг.
  • 2.7 Государство Позднее Когурё, 894/901-935 гг.
  • 2.8 Династия Корё, 935-1392 гг.
• 3 Смотрите видео: Король (Южная Корея) I БОЕВИК I КРИМИНАЛ

Содержание

Кочосон (до 108 до н. э.) — первое корейское королевство. По легенде основано Тангуном в 2333 до н. э. На севере Кореи и в Южной Манчжурии были найдены археологические свидетельства существования этого королевства, относящиеся к Бронзовому веку. Наиболее давние упоминания о королевстве сделаны в китайских хрониках, относящихся к VII веку до н. э.

Правители королевства носили титул Тхандже.

Хроники правителей Кочосона находятся в сборнике Кювон Сахва (1675). Другой сборник текстов, Хвандан Коги, приводит другие периоды царствования.

Большинство историков считает Кочосон полумифическим королевством, дата возникновения которого сильно занижена и приводят другие даты возникновения — от второго до тринадцатого века до нашей эры.

Линия Тангуна по Кювон Сахва Править

1. Тангун Вангом 왕검 (2333 до н. э. — 2240 до н. э.)
2. Пуру 부루 (2240 до н. э. — 2182 до н. э.)
3. Карык 가륵 (2182 до н. э. — 2137 до н. э.)
4. Оса 오사 (2137 до н. э. — 2099 до н. э.)
5. Куыль 구을 (2099 до н. э. — 2083 до н. э.)
6. Тальмун 달문 (2083 до н. э. — 2047 до н. э.)
7. Ханьюль 한율 (2047 до н. э. — 1993 до н. э.)
8. Сохан 서한 (1993 до н. э. — 1985 до н. э.)
9. Асуль 아술 (1985 до н. э. — 1950 до н. э.)
10. Ноыль 노을 (1950 до н. э. — 1891 до н. э.)
11. Тохэ 도해 (1891 до н. э. — 1834 до н. э.)
12. Ахан 아한 (1834 до н. э. — 1782 до н. э.)
13. Хыльдаль 흘달 (1782 до н. э. — 1721 до н. э.)
14. Кобуль 고불 (1721 до н. э. — 1661 до н. э.)
15. Порым 벌음 (1661 до н. э. — 1610 до н. э.)
16. Вина 위나 (1610 до н. э. — 1552 до н. э.)
17. Йоыль 여을 (1552 до н. э. — 1484 до н. э.)
18. Тоном 동엄 (1484 до н. э. — 1435 до н. э.)
19. Кумосо 구모소 (1435 до н. э. — 1380 до н. э.)
20. Кохоль 고홀 (1380 до н. э. — 1337 до н. э.)
21. Сотхэ 소태 (1337 до н. э. — 1285 до н. э.)
22. Сэкпуллу 색불루 (1285 до н. э. — 1237 до н. э.)
23. Амуль 아물 (1237 до н. э. — 1161 до н. э.)
24. Йонна 연나 (1161 до н. э. — 1150 до н. э.)
25. Солла 솔나 (1150 до н. э. — 1062 до н. э.)
26. Чхуро 추로 (1062 до н. э. — 997 до н. э.)
27. Тумиль 두밀 (997 до н. э. — 971 до н. э.)
28. Хэмо 해모 (971 до н. э. — 943 до н. э.)
29. Махю 마휴 (943 до н. э. — 909 до н. э.)
30. Нэхю 내휴 (909 до н. э. — 874 до н. э.)
31. Тыноль 등올 (874 до н. э. — 849 до н. э.)
32. Чхумиль 추밀 (849 до н. э. — 819 до н. э.)
33. Каммуль 감물 (819 до н. э. — 795 до н. э.)
34. Орумун 오루문 (795 до н. э. — 772 до н. э.)
35. Саболь 사벌 (772 до н. э. — 704 до н. э.)
36. Мэрык 매륵 (704 до н. э. — 646 до н. э.)
37. Мамуль 마물 (646 до н. э. — 590 до н. э.)
38. Тамуль 다물 (590 до н. э. — 545 до н. э.)
39. Тухоль 두홀 (545 до н. э. — 509 до н. э.)
40. Тарым 달음 (509 до н. э. — 491 до н. э.)
41. Ымчха 음차 (491 до н. э. — 471 до н. э.)
42. Ыруджи 을우지 (471 до н. э. — 461 до н. э.)
43. Мулли 물리 (461 до н. э. — 425 до н. э.)
44. Кухоль 구홀 (425 до н. э. — 396 до н. э.)
45. Йору 여루 (396 до н. э. — 341 до н. э.)
46. Поыль 보을 (341 до н. э. — 295 до н. э.)
47. Койольга 고열가 (295 до н. э. — 237 до н. э.)

Линия Киджа Править

1. Король Мунсон, Киджа 문성대왕 (1126 до н. э. — 1082 до н. э.)
2. Король Чанхе 장혜왕 (1082 до н. э. — 1057 до н. э.)
3. Король Кёнхё 경효왕 (1057 до н. э. — 1030 до н. э.)
4. Король Конджон 공정왕 (1030 до н. э. — 1000 до н. э.)
5. Король Мунму 문무왕 (1000 до н. э. — 972 до н. э.)
6. Король Тхэвон 태원왕 (972 до н. э. — 968 до н. э.)
7. Король Кёнчхан 경창왕 (968 до н. э. — 957 до н. э.)
8. Король Хынпхён 흥평왕 (957 до н. э. — 943 до н. э.)
9. Король Чхорви 철위왕 (943 до н. э. — 925 до н. э.)
10. Король Сонхе 선혜왕 (925 до н. э. — 896 до н. э.)
11. Король Ыйян 의양왕 (896 до н. э. — 843 до н. э.)
12. Король Мунхэ 문혜왕 (843 до н. э. — 793 до н. э.)
13. Король Сондок 성덕왕 (793 до н. э. — 778 до н. э.)
14. Король Тохве 도회왕 (778 до н. э. — 776 до н. э.)
15. Король Мунёль 문열왕 (776 до н. э. — 761 до н. э.)
16. Король Чхангук 창국왕 (761 до н. э. — 748 до н. э.)
17. Король Мусон 무성왕 (748 до н. э. — 722 до н. э.)
18. Король Чонгён 정경왕 (722 до н. э. — 703 до н. э.)
19. Король Наксон 낙성왕 (722 до н. э. — 703 до н. э.)
20. Король Хёджон 효종왕 (722 до н. э. — 703 до н. э.)
21. Король Чхонхё 천효왕 (658 до н. э. — 634 до н. э.)
22. Король Судо 수도왕 (634 до н. э. — 615 до н. э.)
23. Король Хвиян 휘양왕 (615 до н. э. — 594 до н. э.)
24. Король Пониль 봉일왕 (594 до н. э. — 578 до н. э.)
25. Король Токчхан 덕창왕 (578 до н. э. — 560 до н. э.)
26. Король Сусон 수성왕 (560 до н. э. — 519 до н. э.)
27. Король Йонголь 영걸왕 (519 до н. э. — 503 до н. э.)
28. Король Ильмин 일민왕 (503 до н. э. — 486 до н. э.)
29. Король Чесе 제세왕 (486 до н. э. — 465 до н. э.)
30. Король Чхонгук 청국왕 (465 до н. э. — 432 до н. э.)
31. Король Тогук 도국왕 (432 до н. э. — 413 до н. э.)
32. Король Хоксон 혁성왕 (413 до н. э. — 385 до н. э.)
33. Король Хвара 화라왕 (413 до н. э. — 385 до н. э.)
34. Король Сольмун 설문왕 (369 до н. э. — 361 до н. э.)
35. Король Кёнсун 경순왕 (361 до н. э. — 342 до н. э.)
36. Король Кадок 가덕왕 (342 до н. э. — 315 до н. э.)
37. Король Самхё 삼효왕 (315 до н. э. — 290 до н. э.)
38. Король Хёнмун 현문왕 (315 до н. э. — 290 до н. э.)
39. Король Чанпхён 장평왕 (251 до н. э. — 232 до н. э.)
40. Король Чхонтхон 종통왕 (232 до н. э. — 220 до н. э.)
41. Король Э 애왕 (220 до н. э. — 195 до н. э.)

Линия Вимана Править

1. Виман 위만 衛滿 (194 до н. э.? — ?)
2. Неизвестный, (? — ?), сын Вимана
3. Уго 우거왕 右渠王 (? — 108 до н. э.), внук Вимана

Пуё (239 до н. э. — 494 н. э.) стало преемником Кочосона. Правители продолжали именоваться Тхандже.

1. Хэмосу (239 до н. э. — 195 до н. э.)
2. Морису (195 до н. э. — 170 до н. э.)
3. Кохэса (170 до н. э. — 121 до н. э.)
4. Ковуру (121 до н. э. — 86 до н. э.)

Тонбуё Править

Южный Пуё (86 до н. э. — 22 н. э.) Правители Южного Пуё отделились от северной части и стали носить титул ван («король»).

1. Хэбуру 해부루왕 解夫婁王 (86 до н. э. — 48 до н. э.)
2. Кымва 금와왕 金蛙王 (48 до н. э. — 7 до н. э.)
3. Тэсо 대소왕 臺素王 (7 до н. э. — 22 н. э.)

Конфедерация Кая (42—532) состояла из нескольких небольших государств. Все правители Кая носили титул ван («Король»).

Королевская семья Кореи в XX веке и в настоящее время

Потеря власти корейской династией Ли была долговременным процессом, решающую роль в котором сыграла Япония. В 1905 году, завоевав доминирование в регионе в ходе русско-японской войны, японцы навязали стране договор о протекторате. В 1907 году при помощи коррумпированных сановников императора Кочжона принудили отречься в пользу больного и бездетного сына, не принимавшему участия в государственных делах. По договору 1910 года Корея была окончательно присоединена к Империи Ямато. Однако японцы, пытаясь придать своему захвату видимость законности, не только сохранили королевские почести для семьи Ли, но и активно задабривали корейкою верхушку деньгами и титулами. В то же время, императорских детей принудительно вывозили для воспитания в японском духе. Для некоторых из них эта ломка была трагической: дочь Кочжона, принцесса Док Хе, из-за разлуки с родиной замкнулась в себе и повредилась в рассудке, а ее дочь от брака с японским графом Такеуки, страдая от кризиса идентичности и трудных отношений с матерью, совершила самоубийство.
Многие представители корейской династии оказались связанными с Японией – делали военную карьеру, заключали смешанные браки (зачастую при этом не спрашивали согласия ни одной из сторон – так, японская принцесса Масако вспоминала, что узнала о своем грядущем браке с корейским кронпринцем из газет).
Это сформировало у корейцев неоднозначное отношение к монаршей семье: многие ее представители после освобождения были объявлены «прояпонскими деятелями» и лишены всех прав, в том числе права на въезд в страну, а их имущество конфисковано. Оставшиеся в Корее члены фамилии также подверглись национализации имущества, после которого оказались в крайней бедности. Многие уехали из Кореи.
В то же время, некоторые вековые связи корейской нации с родом Ли оказались слишком сильными, чтобы их удалось разорвать. Старшие члены королевского дома проживали в сеульском дворце Чхандоккун до 1989 года. Наиболее важные представители семьи хоронились по древнему королевскому церемониалу, с участием премьер-министра, почетного караула и иностранных послов.

Среди четырнадцати детей императора Кочжона до зрелого возраста дожили только пятеро. Если такая детская смертность в те времена царила во дворце, можно только представить, как жилось крестьянам. Хотя, во дворце могли и помогать доброжелатели – старшему сыну Сунчжону в кофе подсыпали яд. Мальчик выжил, но остался больным на всю жизнь.
Из пяти выживших трое были сыновьями, по линии которых и передается наследование.
В общих чертах, ситуация среди потомков Кочжона выглядит так:
Император Сунчжон умер бездетным. Линия его брата, кронпринца Ына, пресеклась со смертью сына Ли Гу в 2005. Соответственно, все дальнейшие споры о наследстве идут среди потомков третьего брата – принца Ли Кана. А этих потомков было двенадцать сыновей и девять дочерей, причем все они отличались завидным здоровьем и доживали до зрелых лет, радуя дедушку внуками.
Старший сын Ли Кана и офицер японской армии, Ли Гун, после войны лишился каких-либо корейских прав, предпочтя роль гражданина Японии. Старшинство перешло к потомкам второго сына, принца Ву, а именно принцу Ли Чхуну, 1936 г.р.
Девятым сыном имперского принца является принц Кап.
Десятым – принц Ли Сук, родившийся в 1941, с одной из самых тяжелых и насыщенных биографий в своём поколении.
Еще четверо детей Ли Кана переехали в США и утратили связь с родственниками в Корее.

Порядок престолонаследия в конфуцианской Корее был достаточно сложным: наследник назначался указом короля, на выбор которого, кроме личных качеств принцев, могла влиять поддержка политических кланов. Учитывалось так же рождение принца от супруги-королевы или от официальной наложницы. Для потомков была разработана многоступенчатая система титулов, которые условно передаются на европейские языки как кронпринц, имперский принц, наследный принц. Последний прямой потомок старшей линии, по праву рождения носивший титул «наследный принц», скончался в 2005 году.
В качестве претендентов рассматривались следующие члены фамилии:

Принц Вон
Родился в 1962 году. Сын принца Ли Капа, внук имперского принца Кана, правнук императора Кочжона.
По сравнению с некоторыми родственниками, продававшими лапшу и чистившими бассейны, ему весьма повезло – учился в США на журналиста, работал высокопоставленным менеджером в Хюндае. Довольно сложным образом из наследников девятого сына оказался главой дома Ли, 30-м по счету. Добивается возвращения в Корею королевских реликвий, вывезенный в Японию.

Принц Ли Чхун
Сын принца Ли Ву, внук Кана и правнук Кочжона, вообще-то явно старше Вона по правам наследства (Ли Ву был вторым сыном принца Кана, а отец Вона Кап – только девятым).
Учился в аспирантуре в США, работал инженером, с 1998 г. – доцент Высшей школы менеджмента в Сеуле. После смерти матери продал родовой дворец муниципалитету Сеула и переехал в сеульский район Содэмун. В 2005 году принц Ли Чхун принял извинения от японцев-потомков убийц королевы Мин, произошедшего в 1895 году. Церемония прошла у гробницы императора Кочжона и королевы Мин в присутствии множества журналистов.
Сын японской дворянки, безуспешно судился с государством, требуя снять с его предков клеймо «прояпонских деятелей».
С точки зрения генеалогии – старший прямой наследник императора по мужской линии. Однако Чхун, к удивлению многих, никакого интереса к правам на отсутствующий трон не проявил и в спорах по этому поводу не участвовал.

Принцесса Ли Хе Вон.
Дочь Имперского принца Ли Кана. Родилась в 1919 году(!). На момент событий – самая старшая из представителей рода.
Первая часть ее жизни прошла во дворце, а вторая – в комнате площадью 13 квадратных метров.
Ее муж Ли Сын Гу был уведен в Сверенную Корею во время Корейской войны, и с тех пор она ничего не знает о его судьбе. Родила трех сыновей и одну дочь.

После смерти наследного принца Ли Гу большой совет клана Ли вписывает Вона в родовую книгу – внимание! – приёмным сыном покойного Ли Гу, ссылаясь «на волю покойного», присваивает потомку младшего сына титул «наследного принца» и признаёт его 30-м главой дома Ли. Таким образом, Большой совет рода, задним числом «усыновляя» принца Вона, «переводит» его из нисходящей линии младшего сына Капа в пресекшуюся линию кронпринца Ына.
Без этой необычной процедуры права Вона на главенство выглядели бы плохо, ибо при таком количестве родственников споры, как считать первородство и чья линия является старшей, неизбежны.

Как водится, тут начинаются коллизии старинного права престолонаследия и современного наследного права Республики Корея: за год до событий, в 2004-м, там было законодательно запрещено такое вот «посмертное усыновление», ранее вполне допустимое корейскими традициями.

Столь неординарное решение Совета было отнюдь не единогласным: его не поддерживали принц Ли Сук, десятый сын принца Кана и дядя Вона, и принцесса Ли Хе Вон – дочь принца Кана и старейшая на данный момент представительница рода Ли.

В ответ на решение Большого совета рода Ли, группа несогласных потомков династии в составе двенадцати человек образует Ассоциацию корейской императорской фамилии, избирает принцессу Хе Вон Императрицей Кореи и провозглашает задачу возрождения придворной культуры. Избрание женщины главой дома в конфуцианской традиции является беспрецедентным – ведь женщина не может проводить поминальные церемонии в королевском святилище Чонмё, а это сейчас является одной из главных церемониальных обязанностей императорского дома Ли.

При том, что многие корейцы поддерживают идею восстановления «церемониальной» монархии в культурных целях, коронация Хе Вон вызывала упреки именно из-за своей самочинности и отсутствия общественного обсуждения. Также она не признана правительством республики Корея. Это значит, что поселиться во дворце Чхандоккун ей не разрешили. После коронации императрице подготовили резиденцию в двухэтажном здании в Сеуле, подаренном владельцем, который входит в Ассоциацию и поддерживает идею восстановления империи.

У обоих претендентов на главенство в императорском доме есть потомки: у принца Вона двое молодых сыновей, 1998 и 1999 г. рождения, принцесса Хе Вон родила четверых детей, один из которых сейчас живет и работает в США. В общественной жизни они себя не проявляли, и них пока что известно очень мало.
Наибольшую активность в жизни клана проявляют потомки принца Ли Сука:
Старшая дочь Ли Хён, 1974 г.р., правнучка императора Кочжона, – работала дизайнером интерьеров, актрисой в рекламе и на эпизодических ролях в кино. Родители развелись, когда ей было три года. Ли Хён воспитывалась бабушкой по матери, с 1979 по 1989 г. жила в США, и только в школе снова увидела отца и узнала, что является родственницей корейской императорской фамилии. С 2000 г. замужем за актером Хан Ён Гваном, имеет дочь 2001 г. р.
Можно сказать, что она сегодня является «лицом» королевской фамилии – снималась в образе принцессы в клипе на песню, посвященную жизни ее двоюродной бабушки принцессы Док Хен, участвовала как модель в показе королевской моды — реконструкции придворных костюмов эпохи Чосон, и в других публичных мероприятиях.
Ли Джин, вторая дочь принца (1979 г. р.) наиболее активна из молодых членов королевской фамилии. Она занимается защитой прав женщин, сохранением традиционного корейского искусства обработки керамики, много путешествует за границей. Сейчас живет в Канаде.
Сын Ли Чжун Хун, родившийся в 1980-м — остался в США и занимается информационными технологиями.

Опросы, проведенные в начале 21 века, показали, что от 40 до 54% граждан поддерживает восстановление прав рода Ли. Конечно, для многих это – не более чем романтическая идея: эксперты предсказывают, что как только дойдет до реальных деталей, например, необходимости вернуть наследникам огромную когда-то собственность, сторонников резко поубавится. Но чем дальше от времен японского владычества, тем более настороженность в отношении к королевскому дому сменяется у корейцев благожелательным интересом и признанием. А в стремительном вихре глобализации и модернизации они все чаше обращаются к национальным корням и традициям, символом которых для многих является династия Ли.
Конечно, сомнительно, чтобы Южная Корея стала конституционной монархией. Но она представляет собой, пожалуй, уникальный пример республики, наиболее уважительно относящейся к наследию своих королей.

Знакомясь с судьбами корейской императорской семьи в ХХ веке, поминутно натыкаешься на слово «последний». С течением лет уходят последний наследный принц, последняя дочь императора, последняя императорская фрейлина. Возможно, именно это ощущение ускользающего прошлого вызывает у граждан одной из самых современных и динамично развивающихся стран все более заметную ностальгию и интерес к истории своих монархов и к их потомкам. Характерно, что именно смерть в 2005 году последнего прямого наследника, принца Ли Гу, после которой многие пророчили окончательный уход корейской монархии в прошлое, повлекла всплеск общественного внимания, публикаций, обсуждений, выпуск документальных и художественных книг, фильмов и видеоклипов.
Возможно, не зря тронный зал королей Чосона украшает изображение птицы-феникса. Еще в 2002 эксперты писали об отсутствии в Корее какого-либо, даже маргинального, монархического движения. А уже через несколько лет новосозданная Ассоциация корейской императорской фамилии провела нашумевшую коронацию «корейской Императрицы», провозгласившей своими целями «восстановление преемственности и придворной культуры». Правящая женщина-императрица для конфуцианской монархии – вещь неслыханная, но на дворе XXI век, и престарелую внучку императора Кочжона, принцессу Хе Вон, такие мелочи не смущают – тем более что она как никак, старейшая из ныне живущих представителей рода. Другой потомок династии объявил о сборе подписей с предложением ввести в стране «церемониальную монархию». И даже споры о главенстве не признающих друг друга претендентов тоже имеют место быть.
Выпуск в последние годы целого ряда сериалов в жанре «альтернативной современности», отражает и одновременно подогревает эти настроения. В их числе – дорамы «Дворец», «Дворец С», «Королевство двух сердец», по сценарию которых Южная Корея является конституционной монархией. Проводятся показы «королевской моды» — реконструкции придворных костюмов эпохи Чосон, причем в качестве моделей в них охотно позируют члены дома Ли.
По данным соцопроса, проведенного KBS в 2006 году, 54% высказались за «восстановление прав королевской семьи», хотя о каких именно правах и конкретных деталях идет речь, могут сказать немногие – для людей это скорее романтическая идея, ностальгия по придворной эстетике и мечта о красивой жизни.
Стоит вспомнить, что не столь давно, в ХХ веке, ситуация была совсем другой. Общественное мнение не забыло членам династии недавнего сотрудничества с Японией, и относилось к ним настороженно. Политика диктаторов Ли Сын Мана и Чон Ду Хвана в их отношении также была неприкрыто враждебной. После нескольких национализаций многие представители когда-то богатейшей семьи страны оказалась буквально на улице, и были вынуждены покинуть Корею.
Поэтому, биографии, которые начались во дворце, а закончились в лачугах или в эмиграции, подчас нелегальной, являются вполне обычными для нынешних Ли. Но, в последние годы бывает и наоборот.

Имперский принц Ли Кан (1877 –1955) — сын императора Кочжона от наложницы Ян, сводный брат последнего императора Сунчжона. Несмотря на то, что он был старше своего брата Лы Ына, именно Ын объявлен коронным принцем и наследником. Во-первых, Кан родился от наложницы, а Ын – от принцессы-консорта, во-вторых, его назначению активно противились японцы, с отношения с которыми сразу же не задались.
Только после совершеннолетия специальным указом отца Кану был присвоен титул «имперского принца».
Образование получил в Японии и США — в колледже Роанок в Салеме, штат Вирджиния, позже в Уэслианском университете в г. Делавер, штат Огайо. Изучал математику, отметился расточительным и разгульным образом жизни. Тем не менее, был любим американской прессой, и вообще очаровывал всех, с кем общался, красотой и хорошими манерами. В университете считался главным фаворитом молодых дам, и отнюдь не избегал их компании, что иной раз даже приводило к физическим конфликтам с местными мужчинами. Еще одним следствием его студенчества в Америке стало увлечение местных барышень идеей выйти замуж за корейского дворянина – что в конце 19 века было, конечно же, нереально, и все их визиты и прошения в корейское посольство оказались безуспешными. В какой-то мере его популярность можно считать предшественником нынешнего увлечения корейскими «айдолами».
Был посланником в Японии и в ряде европейских стран. С 1905 по 1910 г. – президент Корейского Красного креста.
После присоединения Кореи к Японии принц Кан — один из немногих представителей династии, который проявил недовольство и вошел в контакт с движением за независимость. В 20-е годы среди корейской эмиграции в Китае, наряду с коммунистами и националистическими группами, действовали и монархисты. В маньчжурском уезде Цзяньдао сторонники реставрации империи под руководством Ли Бомюна создали «Общество возрождения» — Кванпутан. В районе реки Ялу действовали небольшое «Общество независимости» — Токниптан, и «Хяняктан», также провозглашавшие целью восстановление не только независимости, но и власти династии Ли. Принц уехал из Кореи с целью присоединиться к эмигрантскому правительству в Шанхае, однако последнее, из-за своей республиканской ориентации не стало сотрудничать с наследником трона. Ли Кан был задержан японцами в Маньчжурии. Потерпев неудачу, он был возвращен в Корею, где жил под надзором японских спецслужб. После войны продолжал жить в Сеуле, в условиях все более заметной бедности. Одним из видимых признаком ухудшения положения имперского принца стала продажа роскошного Кадиллака. Умер в возрасте 78 лет. За несколько дней до смерти принял католичество, похоронен недалеко от Сеула.
Поскольку император Сунчжон умер бездетным, а линия кронприца Ли Ына пресеклась в 2005 году, именно от Ли Кана ведут род все ныне здравствующие наследники императора Кочжона. Кроме жены, принц имел четырнадцать наложниц, оставил двенадцать сыновей и девять дочерей, последняя из которых родилась в 1953 году, когда Кану было уже 76 лет.

Ли Гун (1909-1990)
Старший сын принца Кана, внук императора Кочжона, служил в японской армии в звании полковника кавалерии. После войны ему не было позволено вернуться в Корею. Принял японское гражданство и взял японское имя Кеничи Момояма, таким образом утратив права на наследование корейской короны.
Был женат дважды, его первая жена Йосико Мацудаира была кузиной принцессы Масако, жены принца Ына.
С довоенных времен известен как автолюбитель, владелец роскошных лимузинов и спортивных автомобилей. Председатель Японского клуба классических автомобилей до своей смерти в 1990 г.
Похоронен в Японии. На его похоронах присутствовал Такахито Микаса, дядя японского императора.
В Корее числится в списках «прояпонских элементов», что не дает его потомкам права на наследование имущества предков. Потомки принца Гуна носят японские имена и, как правило, не участвуют в жизни клана Ли в Корее. Такаши (1952 г.р.), один из сыновей Гуна, работает учителем английского языка.

Принц Ли Ву (15 ноября 1912 — 7 августа 1945) – второй сын принца Кана и внук императора Кочжона. Учился в Японии, но подчеркивал, что, несмотря на японское образование, считает себя корейцем. Отверг попытки женить его на представительнице японской аристократии и женился на Пак Чан Ю — кореянке благородного происхождения и своей дальней родственнице (Чан Ю была правнучкой короля Чхольчжона), подарившей ему двух детей. Служил в японской императорской армии, получил звание подполковника. Погиб во время ядерной бомбардировки Хиросимы в возрасте 32 лет (получил смертельные травмы, и умер в тот же день по дороге в медпункт). Его японский адъютант, Йошинари Хироси, совершил харакири из-за того, что не смог сохранить жизнь принца Ву.
Тело принца похоронено в Корее.
У принца Ли Ву и Пак Чан Ю было двое детей:
Ли Чонг — 1940 – 1966
Ли Чхун – родился в 1936, ныне здравствует.

Принц Ли Чхун.
Родился в 1936 году. Сын Принца Ли Ву, правнук короля Кочжона. После того, как его отец погиб в Хиросиме в 1945 году, а его дядя в 1947 принял гражданство Японии, принц Ли Чхун является старшим наследником императорской семьи по мужской линии. Тем не менее, после смерти наследного принца Ли Гу и начала соперничества наследников в 2005 году он не предъявил претензий на главенство в доме Ли.
Учился в аспирантуре в США, работал инженером, с 1998 г. – доцент Высшей школы менеджмента в Сеуле. После смерти матери продал родовой дворец муниципалитету Сеула и переехал в сеульский район Содэмун. Судился с правительством, добиваясь реабилитации своих предков и исключения их из списков «прояпонских деятелей» но безуспешно.
В 2005 году принц Ли Чхун принял извинения от японцев-потомков убийц королевы Мин, произошедшего в 1895 году. Церемония прошла у гробницы императора Кочжона и королевы Мин в присутствии множества журналистов.

Принцесса Ли Банчжа (Масако, 1901-1989) — супруга кронпринца Ли Ына (Ыймина).
Наследница знатного японского рода, Масако была в числе кандидаток в невесты императора Хирохито, однако ее исключили из списка из-за подозрения на бесплодие и низкого политического веса семьи.
Мнения молодых в то время никто не спрашивал: как вспоминала Масако в своей автобиографии, о том, что ее готовят в жены корейскому кронпринцу, она узнала из утренних газет. Их свадьба в 1920 году была ознаменована амнистией многочисленным участникам прошлогоднего Первомартовского восстания против японцев.
Японцы женили принца Ына на Масако, поскольку у нее было диагностировано бесплодие, надеясь на пресечение корейской династии. Но неожиданно для всех Масако родила принцу двух сыновей, один из которых умер во младенчестве при подозрительных обстоятельствах, а второй, принц Ли Гу, стал 29-м главной дома Ли после смерти Ли Ына.
После инсульта, приковавшего её мужа к постели, Масако стала много заниматься помощью людям с ограниченными возможностями – глухонемым, больным ДЦП, инвалидам. Основала школу для социальной адаптации детей с ограниченными возможностями. Несмотря на антияпонские настроения в Корее, она была очень популярна в народе. Японские родственники принцессы из рода Нашимото продолжали финансово поддерживать ее фонды помощи больным корейцам даже после ее смерти.
Ее похороны в 1989 году проводились по королевскому протоколу Чосонской династии. Беспрецедентный случай – для них Управлением культурой собственности Республики Корея был выделен один из двух сохранившихся неиспользованных королевских гробов «чегун». «Чегун», изготовленные еще до падения монархии из ствола желтой сосны и покрытые несколькими слоями черного лака, хранились во дворце Чхандоккун. Последний оставшийся гроб «чегун» был передан в музей.
Ли Банчжа – Масако Нашимото похоронена рядом с мужем. Оставила книгу воспоминаний.

Императрица Юнчи (тронное имя Сунчжонхе, 1894-1966), супруга последнего императора Сунчжона, происходила из корейского аристократического клана Юн, была дочерью маркиза Юн Тэк Ёна. Юн Бо Сон, второй президент Республики Корея, был её дальним родственником. В 1926 году Сунчжон умер, не оставив детей, и его вдова осталась жить во дворце Чхандоккун в одиночестве, так как все остальные члены династии после 1945 года не могли вернуться из Японии.
Наиболее известный случай в ее жизни произошел в 1950 году, при входе в Сеул северокорейских войск. Когда солдаты ворвались в Чхандоккун, императрица накричала на них и заставила покинуть дворец. Учитывая традиционное корейское отношение к старшим и статус дворца как национальной святыни, ничего удивительного в этой истории нет.
Тем не менее, когда военная ситуация в Сеуле стала угрожающей, императрица с несколькими слугами эвакуировалась в Пусан – точнее, пришла туда пешком. После войны южнокорейский президент Ли Сын Ман, опасавшийся популярности императорской фамилии (по иронии судьбы, также приходившийся ей родственником), не позволил госпоже Юн вернуться в Чхандоккун.
На старости она изучала английский язык, увлекалась чтением и игрой на фортепиано. Приняла буддизм (официальной религией королей Чосона было конфуцианство).
В 1961 году, после свержения Ли Сын Мана, вернулась во дворец, где жила до смерти с с тремя фрейлинами и пятью старыми придворными. Незадолго до смерти, в 1962-63 годах, к ней присоединились другие члены королевской семьи, вернувшиеся из Японии.
А в доме, в который она была сослана при Ли Сын Мане, сейчас музей – его разобрали и перенесли в «историческую деревню» Намсанголь.
Последняя фрейлина императрицы, госпожа Сан Ок Ём, умерла в 2001 году, прожив более 80 лет. Она работала при дворе с четырнадцати лет, начав со стирки белья. В те годы даже эта работа считалась почетной, кроме того, родители радовались любой возможности отдать дочь на заработки, избавлявшей от необходимости кормить лишний рот – положение простых корейцев было тяжелым. Как и положено было дворцовой служанке в эпоху Чосон, госпожа Сон никогда не выходила замуж – даже после смерти последней императрицы. После 1966 года она еще три года прожила во дворце, а затем ухаживала за бездомными стариками при сеульском храме Бомун. Профессор истории Ким Ён Сук записал её воспоминания, ставшие интересным источником о дворцовой жизни на закате династии Чосон. Последним ее желанием было «снова служить императрице Юн на небесах». Прах госпожи Сон был захоронен рядом с могилой императрицы.

Примечание: В связи с принятием королём Кожчоном императорского титула, а затем вынужденного отречения его наследника Сунчжона в 1911 году (подлинность и правомерность которого корейскими историками оспаривается) в пользу японского императора, имеется некоторая неоднозначность в титуловании монаршей семьи. Так, японцы признают дом Ли наследниками королевского, но не императорского титула, — в отличии от большинства корейских монархистов, предпочитающих более высокий титул.

Принцесса Ток Хе (1912-1989) — младшая дочь императора Кочжона (на тот момент уже отстраненного от власти) от наложницы. С его согласия еще в детстве была тайно помолвлена с Ким Чан Ханом, племянником дворцового камергера. Но после смерти своего отца была вывезена в Японию. Ее описывали как тихого и замкнутого ребенка, в то же время умную и талантливую ученицу. Ток Хе страдала от травли японских детей и писала стихи, посвященные далекой Корее и родному дому.
Ток Хе была выдана замуж за японского графа Такеуки, предки которого владели остовом Цусима, но к ХХ веку уже не имели влияния в империи. Такеуки, похоже, искренне любил свою жену и пытался сделать ее счастливой. Сохранились его многочисленные стихи, посвященные Ток Хе и их дочери Масаши (Чон Хе), рожденной в 1932 г. Однако психическое здоровье Ток Хе было серьезно подорвано насильственным вывозом в Японию и разлукой с близкими. Несмотря на все усилия мужа, у нее развилось психическое заболевание. Неоднократно она лежала в больницах.
Ток Хе пыталась воспитать дочь в корейских традициях, надеясь вывезти ее в Корею. Масаши, будучи полукровной, страдала от кризиса идентичности (в 1945 году она отказалась возвращаться в Корею), и ее отношения с матерью были натянутыми. В 1953 г. Ток Хе получила развод. Окончательно добило здоровье Ток Хе исчезновение дочери, оставившей предсмертную записку. Тело Масаши так и не было найдено.
После этого состояние Ток Хе ухудшилось, она была помещена в психиатрическую больницу. Из психбольницы ее вытащил Чан Хан, жених ее детства, специально прибывший в Японию, с помощью её фрейлины Бок Сон. Этому способствовал журналист Ким Юль Хван, обратившийся к корейскому правительству с просьбой способствовать возвращению принцессы.
В 1962 г., когда представителям королевской семьи было разрешено вернуться на родину, Ток Хе прибыла в Сеул – спустя 37 лет после своего отъезда. Ей было уже пятьдесят лет. Несмотря на психическое заболевание, принцесса точно помнила и соблюдала корейские придворные манеры начала века. Однако за эти годы Корея изменилась очень сильно, и Ток Хе вернулась уже в другую Корею. «Я скучала по родине, даже находясь в своей стране» — призналась она перед смертью.
Дочери императора разрешили поселиться в одном из зданий дворца Чхандоккун, где она и прожила до своей смерти в 1989 году. Она стала последней, чья поминальная доска была помещена в королевское святилище Чонмё. Принцессы Ток Хе и Масако, вместе жившие в Чхандоккуне, умерли почти одновременно – с разницей всего в девять дней.
Около пятидесяти личных вещей принцессы сейчас находятся в музеях. В 1982 году в Музее костюмов в Токио были обнаружены ее детский ханбок (национальное платье), туфли, туалетные и столовые принадлежности. Это последний образец придворного костюма принцессы эпохи Чосон. Судя по всему, вещи были проданы музею представителями королевской семьи, которые нуждались в деньгах, однако в японском музее не знали, или забыли об их происхождении. Корейский историк Ким Ён Сук обнаружил их во время посещения музея и узнал по фотографиям принцессы. В 2015 году их выставка проходила в Национальном дворцовом музее Кореи. Сейчас описания и фотографии этих вещей вошли в книгу, изданную Институтом культурного наследия, наряду с другими сохранившимися костюмами 19 — начала 20 века.
Биография принцессы была написана японским автором Ясуко Хонма, и в 1996 г. переведена на корейский. Уже в 21 веке о ней был написан роман «Принцесса Ток Хе», благодаря которому забытая принцесса снова стала популярной, и в 2015 году о ней сняли одноименную дораму. Также о её жизни поставлена пьеса, посвящены песни и видеоклипы, в одном из которых в роли принцессы снялась ее внучатая племянница Ли Хен, актриса и дочь принца Ли Сука. Можно сказать, что с любовью потомков Ток Хе повезло больше, чем при жизни.

Наследный принц Ли Гу (1931-2005) единственный выживший сын кронпринца Ли Ына (Ыймина) и принцессы Масако (Ли Банчжа), 29-й глава дома Ли, в 1953 году уехал на учебу в Массачусетский технологический институт. Там он познакомился с Джулией Маллок, дочерью украинских эмигрантов, на которой женился в 1959 году. Работал в архитектурной компании. В 1963 г., когда его родителям разрешили вернуться в Корею, Джулия Ли стала первой и единственной белой женщиной, поселившейся во дворце Чхандоккун. Принц читал лекции по архитектуре, затем открыл частную строительную компанию, которая, в конце концов, обанкротилась.
Сказки не получилось: принц подвергался большому давлению своей родни из-за того, что женился на белой женщине, к тому же оказавшейся бесплодной. В конце концов Ли Гу развелся с Джулией и уехал в Японию. Умер в одиночестве в 2005 году в Токио. Похоронен в Корее по королевскому протоколу. На его похоронах присутствовали премьер-министр Кореи, депутаты парламента, посол Японии, родственники его матери из японского клана Нашимото и около трех тысяч жителей Кореи. Цветы на похороны прислал премьер-министр Японии Дзюньитиро Коидзуми.
Ли Гу был последним представителем рода, имевшим бесспорные права на титул «наследного принца» и на королевские похороны. С его смертью пресеклась линия кронпринца Ыймина, что вызывало споры о дальнейшем наследовании. Большинство представителей рода Ли избрали новым главой дома принца Вона, одного из внуков имперского принца Кана и правнука императора Кочжона.

Принц Ли Сук родился в 1941 году. Внук императора Кочжона, десятый сын принца Ли Кана, племянник последнего императора Сунчжона.
После отмены монархии и конфискации королевского имущества в 1948 году его судьба складывалась особо нелегко. С началом Корейской войны в 1950 его семье пришлось бежать из Сеула. До 1953 они жили в монастыре на о. Чечжудо.
Окончив колледж по специальности испанский язык, Ли Сук зарабатывал пением, получив известность как «поющий принц». Его песня «Гнездо голубей» до сих пор популярна на корейских свадьбах, хотя эта популярность вызвала недовольство родни, ворчащей, что «принц стал паяцем».
Был призван на военную службу и направлен рядовым во Вьетнам, где получил осколочное ранение плеча. Выступал с песнями на американских военных базах во Вьетнаме.
После военного переворота генерала Чон Ду Хвана в 1979 году члены королевской фамилии были изгнаны из своих резиденций, которые еще сохраняли до того времени, многие из них были вынуждены покинуть страну. Ли Сук нелегально, по туристической визе, эмигрировал в США, в Калифорнию. Работал садовником, чистил бассейны, управлял винным магазином, который за время его работы грабили пятнадцать раз. Знание испанского языка помогло ему установить хорошие отношения с мексиканским населением. Вернулся в Корею на похороны тети в 1989 году.
Когда охрана не впустила принца в его бывший дворец, перелез через стену и скрывался там в течении нескольких дней. Жил на деньги, одолженные другом, несколько лет жил в храме, намереваясь стать монахом, затем жил в здании бани и в подержанном автомобиле. Признался, что несколько раз предпринимал попытки самоубийства.
В 2003 г. в этом плачевном состоянии его нашел журналист газеты Weekly Chosun Ли Бом Джин. Публикация возымела эффект: город Чонжчу, из которого происходит династия Ли, пригласил бездомного принца к себе. Сначала его поселили в местном отеле, а впоследствии предоставили отреставрированный трехкомнатный дом в исторической части города. Можно сказать, Ли Суку повезло: Чонджу тогда активно позиционировался как культурный и туристический центр и родина королевской династии, и свой собственный принц оказался весьма кстати.
Сейчас Ли Сук работает профессором истории в университете г. Чончжу. Думаю, весьма подходящее занятие для наследника старинной фамилии. Ездил с лекциями в Мексику, Японию, Германию, США. Опубликовал книгу по истории династии Чосон, также специализируется на культурных связях Кореи и Японии. Объявил о сборе подписей за восстановление «церемониальной» монархии в Корее, рассчитывает набрать миллион подписей и вручить их президенту. Учитывая данные соцопросов, идея не такая уж и безумная. Считается одним из неофициальных символов города, на улицах с ним часто просят сфотографироваться местные жители. Можно казать, что Ли Сука в Чонжчу сделали «профессиональным принцем». Тем более, что кандидатов на эту работу не много – большинство его родственников проживает в США, Японии и других странах. Некоторые устраиваются там вполне удачно: так, одна из старших принцесс стала библиотекарем в библиотеке Конгресса США.
Принц Ли Сук был женат трижды, имеет четырех детей и внучку. Две его дочери, принцессы Ли Хён и Ли Чжин, активно участвуют в культурной и общественной жизни. Ли Хен, модель и актриса, проявляет свои таланты в культурных проектах, связанных с историей дома Ли, можно сказать, является молодым лицом древнего рода. Эта роль досталась ей весьма неожиданно, ведь Ли Хен не знала о своем происхождении почти до совершеннолетия: родители развелись, и девочка воспитывалась без отца.
Младшая принцесса Чжин проводит многого времени за границей и занимается правами женщин, а также возрождением и сохранением традиционного, а ныне исчезающего, корейского искусства изделий из керамики – в том числе и своими руками. В старые времена нельзя было и подумать о том, чтобы правнучке императора разрешили заниматься таким простонародным ремеслом. Впрочем, и бассейны принцы раньше не чистили.

Пожалуй, можно говорить о своеобразном, не политическом, а культурном монархизме Южной Кореи. Десятилетия японского владычества и правления трех диктаторов надежно свели к нулю политическое влияние и активность императорской семьи. Но из менталитета, истории и культуры вычеркнуть наследие династии Чосон не удалось. В ряде случаев это наследие приносит вполне материальные бонусы в виде международного престижа и потока туристов. Так, ежегодные церемонии в храме королевских предков Чонмё, возобновленные в 1969 году при участии членов дома Ли, сегодня включены в список нематериального культурного наследия человечества ЮНЕСКО. Именно о возрождении и других придворных традиций, церемоний и культуры, а не о какой-либо политической программе, говорят сегодняшние сторонники восстановления империи.

Информация

Описание: Корея — это великая и красивая страна. Если вы любите корейскую культуру или саму Корею, добро пожаловать к нам.

У нас вы можете найти:
●Исторические картинки фото (из дорам, фильмов, а так же из истории).
●Записи про королей, королев, наложницах и простом корейском народе. Показать полностью…
●Косметика и медицина тех времен.
●Исторические рассказы обо всем ,что касается Кореи.
● Информация о корейских красивых исторических местах Кореи.

Подписывайтесь к нам! Мы будем рады нашим новым участникам))

Дата создания группы: 02.07.13. Место: Волгоград, Россия

9 938 записей

Дети обожают сушеную хурму, потому что она очень сладкая и вкусная.

Детская сказка "Как тигр хурмы испугался".

Бродил как-то в горах голодный тигр. Был он злой-презлой: за целый день даже зайчонка поймать не смог. Показать полностью… Вот уже солнце село, ночь наступила, а тигр всё по горам ходит, добычу ищет. Наконец решил в деревню зайти. «Может, поживлюсь чем-нибудь», – думает.

Пришёл он в деревню, видит – стоит бедная хижина. Подошёл поближе – в хижине ребёнок плачет, а мать его успокаивает, колыбельную песню поёт:

– Спи, сынок, усни скорее. Облизнулся тигр: «Его-то я и съем».

А ребёнок всё не спит, всё плачет. Стала тогда мать пугать сына:

– Перестань плакать, не то придёт шакал и утащит тебя в горы. Не умолкает малыш. Рассердилась мать:

– Замолчи сейчас же! Вот съест тебя злой тигр, тогда будешь знать! Вон он, за окном стоит.

Удивился тигр: как она об этом узнала? А ребёнок всё плачет и плачет.

Обняла его тогда мать крепко и сказала ласковым голосом:

– Не плачь, сынок, я тебе хурмы дам.

Замолчал малыш, а тигр стоит, думает: «Кто такой хурма этот? Никогда я о нём не слыхал. Небось пострашнее меня зверь будет: ишь детёныш-то сразу умолк».

Испугался тигр хурмы и убежал в горы.

С тех пор он и близко к деревне не подходил.

Когда тигр курил.

Именно так начинается большинство корейских народных сказок и легенд, повествующих о тех далеких временах, когда такое было возможно. Издревле тигр в Корее имел символическое значение. Еще в начале ХХ в. Показать полностью… на внешней стороне двери корейского дома или административного учреждения можно было увидеть его изображение, которое, по поверьям того времени, приносило удачу и защищало от злых духов, бед и неприятностей. Какими бы наивными не казались нам эти представления сейчас, однако, они положили начало огромному пласту корейского искусства и творчества, в котором это животное изображено со всей любовью, благоговением, уважением и почитанием.

Впервые тигр упоминается в одном из самых важных для Кореи письменном источнике – мифе об основателе корейской нации Тангуне. В нем говорится, что Хванун, сын Бога небес Хванина, сошел с небес на склоне горы Тхэбексан, возле священного сандалового дерева, где принял человеческий облик. В те времена в большой пещере около сандалового дерева жили медведь и тигр, которые молили бога сделать их людьми. Небесный царь дал им чеснок и полынь и приказал в течение 100 дней не выходить наружу. Тигр не выдержал испытания и вышел, а медведь превратился в женщину, на которой женился Хванун. У них родился сын Тангун, который и стал основателем первого государства на территории Кореи. А тигр, хотя и не обернулся человеком, однако, был признан повелителем диких животных.

Сколько же лет корейскому тигру? Первые произведения живописи, где присутствует тигр, были найдены в гробницах, которые предположительно относят к периоду государства Когурё (37 до н. э. – 668 н. э). Считалось, что эти изображения оберегают гробницы и гарантируют усопшему спокойствие на том свете. Одна из самых ранних и наиболее известная сейчас фреска периода Когурё изображает сцену охоты на тигра. Пейзаж здесь довольно условный, однако животные и люди представлены очень выразительно, экспрессивно.

Кроме настенной живописи, в гробницах было обнаружено много всевозможных предметов быта с изображением тигра, которые ученые относят к более раннему периоду – бронзовому веку (1000 г. до н. э. – 300 г. до н. э.). Это зеркала, топоры, ножи, сосуды, колокольчики, гири, украшения, обрядовая утварь. Среди них есть крючки для пояса, сделанные в виде изящных фигурок тигра. К бронзовому веку относят и первые глиняные фигурки тигра, которые свидетельствуют о зарождении в Корее примитивной скульптуры. Каким целям служили эти фигурки – неизвестно, но можно предположить, что они использовались в религиозном культе.

В орнаменте одежды и декоре всевозможных предметов встречаются изображения двенадцати священных животных зодиакального круга, в том числе и тигр, держащий деревянный жезл. Особенно часто подобная символика использовалась в эпоху объединенного государства Силла (668 – 935). В период Корё (918–1392) изображения этих животных исчезают и появляются снова в эпоху Чосон (1394–1910) уже просто в виде иероглифического написания названий животных.

Восприняв древнекитайское учение фэн-шуй, корейцы верят, что с его помощью можно находить благоприятные места и направления в пространстве для установления гармонии со средой обитания. Считается, что стороны света охраняются четырьмя священными животными. Покровитель Севера, наиболее неблагоприятного направления, – черная черепаха. На Юге находится место красного (малинового) феникса, который символизирует надежду на хорошее будущее.

Восточное и западное направления занимают соответственно зеленый (синий) дракон и белый тигр. Дракон приносит богатство, авторитет и власть, ассоциируется с властью императора. Тигр символизирует силу, но он опасен: его энергия может выйти из-под контроля и принести много бед. Поэтому белый тигр должен занимать место ниже зеленого дракона. Предполагается, что белый тигр существует только там, где есть зеленый дракон. Эти животные, точнее силы, которые они символизируют, уравновешивают друг друга, а потому не могут существовать по отдельности. Не случайно такое понятие как «зеленый дракон – белый тигр» иногда является синонимом равновесия начал инь и ян.

Изображения белого тигра появляются в Корее с I в. Хотя тигр считается противоположностью зеленого дракона, его часто наделяют длинной шеей, чешуйками на спине, языками пламени и огненными крыльями. Фрески с белым тигром размещали не только в гробницах, но и на наружных частях стен.

С давних времен существовала в Корее традиция выстраивать вокруг захоронения каменные изваяния животных, фигуры людей или двенадцати зодиакальных существ. С периода Корё вокруг могил начинают устанавливать преимущественно скульптуры белого тигра. В эпоху Чосон появляются также баран и лошадь. Тигр символизировал величие, баран – жертвенность, а лошадь – человеческую жизнь.

Но тигр оберегал не только мертвых, но и живых. Иногда довольно мило выглядящего улыбающегося тигра, больше похожего на кошку, выставляли перед главными воротами храма. Считалось, что тигр, благодаря своей силе и могуществу, является наиболее сильным оберегом. Именно он стал поэтому символом военной мощи, стойкости и непобедимости. На одежде высокопоставленных военных чиновников и генералов тоже присутствовало изображение тигра – вышитые фигуры одного или двух животных на фоне стилизованных гор, облаков, сосны и других символов счастья и долголетия.

Военные использовали изображение тигра на военных знаменах. Флаги имели пять основных цветов – синий (зеленый), красный, черный, белый и желтый, каждый символизировал свое направление – север, юг, запад, восток и центр. На флагах тигр выглядит очень воинственно и динамично: с языками пламени и огненными ярко-красными крыльями. Считалось, что такие знамена придают воинам крепость духа и тела.

Оберегами служили и предметы быта, украшенные резьбой, вышивкой, рисунком в виде тигра и других животных: всевозможные вазы, деревянные изголовья, подставки для письменных принадлежностей, чернильницы, печати, держатели для бумаги, свадебные сундуки, колотушки и даже музыкальные инструменты.

Что касается живописи, то ее условно можно подразделить на «чистую» и функциональную. К «чистой» относятся картины художников, принадлежащих к той или иной школе или направлению, функциональные выполняли магическую функцию и назывались мунбэ, или дверные обереги. К надверным оберегам относятся картины с изображением белого тигра и зеленого дракона в масках злых демонов. Считалось, что Дракон приносит удачу, а Тигр охраняет дом от всякого рода зла.

Тигр в народной медицине Кореи.

Понятно, что охотились на тигра в Корее не только из любви к романтике. Это животное считалось крайне ценным в дальневосточной народной медицине. Причем народные медики использовали у тигра буквально все. Показать полностью… Прежде всего, конечно, мясо. Считалось, что мясо тигра помогает работе пищеварительных органов, в особенности селезенке и желудку, а также улучшает так называемую энергию "ки" (кит. ци).

Корейцы также верили, что когти тигра помогают нормализовать работу сердечно-сосудистой системы. Их использовали для лечения таких страшных болезней, как холодовые, ожоговые и другие гангрены.

Коренные зубы тигра употребляли для лечения кожных болезней мужских яичек. Зубы нагревали на огне и измельчали в порошок. Давали это снадобье также тем больным, у кого слабо работает желудок и селезенка, "под ложечкой горит огонь" и кто вскоре после еды ощущает рвоту и тошноту.

Кости тигра корейцы наделяли жаропонижающим и противовоспалительным свойствами. Ими лечили ревматизм, артрит. Считалось, что тигриные кости помогают человеку укреплять его кости и мускулы, ими лечили спортивные травмы. Больного со слабыми почками и печенью, «у кого от слабости этих органов уже не ходят ноги» тоже лечились препаратами из тигриных костей. Лечили костями тигра и сильное сердцебиение, эпилепсию, обморочное состояние у маленьких детей. "Кровавый понос, который долго не прекращается и приводит в постепенному уходу ки из тела" тоже был болезнью, которую лечили тигриными костями. Правда, использовали это средство в данном случае наружно. За один прием предлагалось использовать 8-30 граммов тигриных костей.

В случае артрита использовали в качестве лечебного средства мускулы ноги тигра.

Почками тигра лечили жар и боль в горле у детей. Глаза тигра наделялись свойством "прояснять зрение", ими лечили помутнение роговицы. Кроме того, лечили этим же средством и "испуг с сильным сердцебиением у детей". Считалось, что жир тигра помогает при геморроидальных кровотечениях, при рвоте. Им же лечили и прыщи, язвы, большие пятна на голове у детей. Желчный пузырь тигра использовался для лечения беспокойств и обмороков у ребенка. В случае, когда человек упал и сильно ушибся или подвергся избиениям, так что "находится на грани смерти и не может есть", употребление желчного пузыря тигра, по мнению народных медиков, будет способствовать быстрому залечиванию кровоподтеков и скорому выздоровлению.

На протяжении веков природная медицина была единственным средством, на которое мог рассчитывать кореец в случае заболевания. Опыт этой медицины интересен, однако была она далеко не столь действенна, как это представляется нам сейчас — недаром в начале 20 века в среднем кореец доживал до. 28-30 лет. Сегодня Корея приобщилась к западной медицине, рынок ее насыщен самыми современными чудесами фармацевтики по приемлемым ценам. Однако интерес корейцев к народной медицине не угасает. Тот же самый рынок наводнен и разнообразнейшими справочниками и трактатами, популяризирующими традиционные методы лечения. В стране действует целая сеть кабинетов народной медицины с щекочущим воображение антуражем, напоминающим пещеру колдуньи Гингемы — с головой косули на стене, пантами, сушеными древесными грибами, каким-нибудь заспиртованным гадом в банке.

На первый взгляд кажется, что это закономерно и правильно — народ должен знать свои традиции. Однако все не так просто. С одной стороны, эффект многих препаратов из слюны гадюки или мышиного помета не подтверждается научно и представляет собой чистейшей воды плацебо, по принципу "такая гадость не может не помочь". У многих других природных лекарств есть гораздо более быстрые, дешевые и эффективные фармацевтические заменители. А с другой стороны, многие животные, лечебные свойства которых с восторгом живописуют справочники, давно занесены в Красную Книгу или попросту исчезли с территории страны. И не в последнюю очередь — стараниями все тех же целителей-энтузиастов. Хотя информация о лечебных свойствах животных в справочниках по народной медицине сопровождается строгим предупреждением вроде "просим учитывать, что тигр в нашей стране охраняется государством", понятно, что эта фраза действенна не больше, чем пресловутое "минздрав предупреждает" под красочной рекламой "Мальборо".

Не так давно в Корее стали резко исчезать известные нам всем вороны. Как выяснилось, назойливые городские помоечницы пали жертвой собственных целебных достоинств — ими активно лечатся корейские любители "посконного и домотканного".

Ажиотаж корейцев вокруг "натурального лечения" уже выплескивается за пределы страны. Тигров это касается прежде всего. Как уже сказано выше, эти животные на территории Южной Кореи сейчас не водятся. Однако существуют другие районы мира, где они еще есть. И вот туда-то многие корейцы выезжают, чтобы через браконьеров добыть тигра и затем контабандой ввести в страну. В число этих государств входит, увы, и Россия, где за последнее десятилетие численность этих животных резко снизилась из-за притока дальневосточных браконьерствуюших соседей: китайцев и корейцев.

Надо отдать должное корейской прессе — о случаях, когда соотечественников ловят на границе с браконьерским грузом, она пишет много и честно. Корейские СМИ открыто призывают население не позорить престиж страны за рубежом и не ввязываться в противозаконные авантюры ради добычи сомнительных препаратов. В особенности нетерпимо к случаям браконьерства относятся молодые образованные корейцы, из числа тех, кто учился на Западе и перенял культовое отношение западной интеллигенции к природе.
Что ж, может быть, именно стараниями молодых корейцев «нашему тигру» и впрямь станет легче жить. И может быть, когда-нибудь он вновь появится в Корее. Пусть даже не на воле — в заповедниках. А то как бы не превратиться ему в мифическое животное корейских легенд, вроде дракона или единорога.

Государство Пуё (Фуюй)

Это протокорейское государство возникло где-то в IV в. до н. э. в центральной части Маньчжурии севернее Когурё. Впрочем, вероятно, большинство населения Пуё составляли тунгусские (маньчжурские) племена. Ранняя история государства совершенно неизвестна. Первым правителем считается Тонмён (Дунмин). В 49 году нашей эры правитель Пуё уже носил титул вана.

Ыйрё-ван (Илюй) ?—285

В 494 году Пуё было присоединено к Когурё.

Государство Когурё, 37 г. до н. э. — 668 г.

В середине I в. до н. э. древнекорейская племенная группа курё (позднее когурё) состояла из владений отдельных кланов, возглав-ляемых вождями. Таких вождеств было довольно много. Одно время наиболее сильным среди них было вождество Соно. Его вожди сплотили курё в конфедерацию. Но в конце I в. до н. э. лидерство в конфедерации перешло к вождеству Керубу. Возглавлял его тогда правитель по имени Чумон. По легендам он был выходцем из юж- номанчьжурского царства Пуё. В 313 году когурёзцы завоевали китайское владение в Лолане.

Правящий род Ко

Тонмён-ван Чумон, Чунхэ 37-19

Юримён-ван 19 г. до н. э. — 18 г. н. э.

Тэмусин-ван Мухюль 18—44

Минджун-ван Хэсэкчу 44—48

Мобон-ван Хэу 48—53

Тхэджо(Тхэко)-ван Кукчо-ван, Гун 53—146

Чхадэ-ван Сусон 146—165

Синдэ-ван Пэкко 165—179

Когукчхон-ван Намму 179—197

Сансан-ван Ёнъу 197-227

Тончхон-ван Увиго 227—248

Чунчхон-ван Ёнбульэ 248—270

Сочхон-ван Янно 270-292

Понсан-ван Санбу 292—300

Мичхон-ван Ыльбуль 300-331

Когугвон-ван Саю 331—371

Сосурим-ван Кубу 371—384

Когукян-ван Ирён 384—391

Квангэтхо-ван Тамдок 391—412

Чансу-ван Корён 413—491

Мунджа(Мунчамён)-ван Наун 492—519

Анджан-ван Хынан 519—531

Анвон-ван Поён 531-545

Янвон-ван Пхёнсон 545-559

Пхёнвон-ван Янсон 559—590

Ёнян-ван Вон 590-618

Ённю-ван Конму 618—642

С 668 года государство Когурё было разгромлено войсками Таиской империи и Силлы. Ван попал в плен и был с семьёй отправлен в Китай. Но почти сразу же в стране началось мощное движение сопротивления. Новым ваном повстанцы провозгласили родственника последнего когурёзского вана по имени Ансын. Но он после нескольких неудач бежал в Силлу.

Государство Пэкче, 18 г. до н. э. — 663 г.

Государство Пэкче возникло на территории расселения протокорейской племенной группы махан. В III веке у них было 54 вож- дества, наиболее сильным из которых было вождество Мокчи (Воль- чи). Но не оно, а вождество Пэкче, основанное переселенцами из Когурё, стало объединителем махан.

По легенде, два брата, сыновья основателя Когурё Чумона — Пирю и Онджо, с частью подданных переселились на юг Корейского полуострова и основали там два владения. После смерти старшего брата Пирю Онджо объединил оба владения в одно, которое получило название Пэкче.

В 290/1 году Пэкче покорило своего главного соперника среди вождеств махан — вождество Мокчи (Вольчи).

В 538 году правитель Пэкче Сон изменил официальное название государства, переименовав его в Южное Пуё.

Правящий род Пуё

Онджо-ван 18 г. до н. э. — 27 г. н. э.

Чхого-ван Сого 166—213

Кусу-ван Квису 214—233

Чхэкке-ван Чхонге 285—297

Соль-ван или Ке-ван 344—345

Кынгусу-ван Су 375-383

Чонджи-ван Чикчи 405—419

Кэро-ван Кёнса, Кынгэру 455—474

Самгын-ван Имголь 477—478

Тонсон-ван Модэ, Мамо 479—500

Мурён(Мунён)-ван Сама, Рюн 501-522

Сон-ван Мённон 523—553

Видок-ван Чхан 554—597

Хе(Хэп)-ван Ке 598

Му-ван Чан 600-640

В 660 году государство Пэкче было разгромлено войсками Сил- лы и Танской империи. Ван попал в плен и был с семьёй отправлен в Китай. Но в стране развернулось движение сопротивления против оккупантов. Повстанцы провозгласили сына Ыйджа-вана Пуё Пхуна новым ваном. Однако в 663 году китайцам и силланцам удалось подавить последние очаги сопротивления, а Пуё Пхун бежал в Когурё.

Государство Силла, 57 г. до н. э. — 660 г.

Государство Силла возникло на территории расселения протокорейской племенной группы чинхан. Объединителем здесь выступило вождество Capo. Объединение шести вождеств долины Кёнджу, вероятно, произошло не путём завоевания, а было итогом договорённости. Затем постепенно правители Capo стали подчинять себе другие вождества чинхан. Этот процесс растянулся на несколько столетий.

Первые правители Capo принадлежали к клану Пак, предки которого, по легенде, переселились в Кёнджу из Чосона. Capo позднее стало называться Силла.

Правящий род Пак, 57 г. до н. э. — 57 г. н. э.

Хёккосс-ван 57 г. до н. э. — 3 г. н. э.

Правящий род Сок, 58-79 гг.

Тхархэ(Хархэ)-ван Тхальхё 58-79

Правящий род Пак, 80-184 гг.

Пхаса-ван Пхачж 80—111

Чима-ван Гима 112—133

Правящий род Сок, 185—261 гг.

Порхю-ван Польхю 185—195

Нахэ (Нэхэ)-ван Нэхэ 196-229

Чобун-ван Чоби 230-246

Правящий род Ким, 262—283 гг.

Мичху-ван Мичжо 262—283

Правящий род Сок, 284—355 гг.

Хырхэ-ван Хыльхэ, Корхэ 310—355

Правящий род Ким, 356-660 гг.

Нульджи-ван Нульчи 417-457

Соджи-ван Пичхо 479-499

Попхын-ван Вонджон 514—539

Чинхын-ван Мэгвон 540—575

Чинджи-ван Кымнюн 576—578

Чинпхён-ван Пэкчон 579—631

Сондок-ван Токман 632-646

Чиндок-ван Сынман 647—653

Тхэджон-ван Чхунчху 654—660

Китайские войска при поддержке армии Силлы в 663 году уничтожили государство Пэкче, а в 668 году и государство Когурё. Вскоре после этого против китайцев началось восстание местного населения в Когурё. Силла воспользовалось этим и послало на помощь восставшим войска. В 676 году китайцы были изгнаны из Когурё, а чуть раньше армия Силлы изгнала китайцев и из Пэкче. Таким образом, Корея оказалась объединённой под главенством Силлы (Объединённая Силла).

Государство Объединённая Силла, 661-935 гг.

Правящий род Ким, 661—912 гг.

Мунму-ван Попмин 661—680

Синмун-ван Чонмён 681—691

Хёсо-ван Ихон 692-701

Сондок-ван Хынгван 702—736

Хёсон-ван Сынгён 737—741

Кёндок-ван Хонён 742—764

Хегон-ван Конун 765-779

Сэндок (Сондок)-ван Янсан 780—784

Вонсон-ван Кёнсин 785—798

Сосон-ван Чунон 799

Эджан-ван Чунхи 800-808

Хондок-ван Онсын 809—825

Хындок-ван Кёнхви 826—835

Хиган(Хыйган)-ван Черюн 836—837

Минэ-ван Мён 838

Синму-ван Уджин 839

Мунсон-ван Кёнун 840—856

Хонан-ван Ыйджон 857—860

Кёнмун-ван Ыннём 861—874

Хонган-ван Чон 875-885

Чонган-ван Хван 886-887

Чинсон-ван Ман 888-897

Хёгон-ван Ё 898-912

Правящий род Пак, 913—926 гг.

Синдок-ван Кёнхви 913—916

Кёнмён-ван Сынъён 917-923

Кёнэ-ван Виын 924-926

Правящий род Ким, 927—935 гг.

Кёнсун-ван Пу 927-935

В конце IX века в Корее разразился жесточайший социально- политический кризис. Восстания крестьян и бунты солдат и провинциальных феодалов охватили большую часть страны. От центральной власти отделялись целые провинции, а правительство не имело сил навести порядок. Наиболее значительными из вновь образовавшихся самостоятельных государств были Новое Пэкче и Новое Когурё (Корё).

В 935 году Кёнсун-ван Силлы, растерявший всю власть, был вынужден мирно подчиниться правителю Корё Ван Гону. Став подданным последнего, он получил титул министра, принцессу в жёны и провинцию в «кормление».

Государство Позднее Пэкче, 892/900-936 гг.

В 892 году Кёнхвон, командир пятитысячного подразделения силласких войск, отложился от центрального правительства, подчинив себе большую часть бывшего Пэкче. В 900 году он провозгласил свою династию, назвав её Позднее Пэкче.

В 935 году против Кёнхвона восстали его сыновья. Кёнхвон бежал к своему противнику, правителю Корё Ван Гону. В Корё Кёнхвон был пострижен в монахи, а в 936 году войска Ван Гона разгромили армию его сыновей и присоединили территорию Позднего Пэкче к Корё.

Государство Позднее Когурё, 894/901-935 гг.

В 891 году весь северо-восток Кореи оказался под властью командира повстанческой армии Янгиля. Одним из его военачальников был Кунъе, бывший монах, незаконнорожденный сын одного из силласких императоров. В 894 году Кунъе отделился от Янгиля и вскоре подчинил себе большую часть севера и северо- востока страны. В 901 году он провозгласил свою династию, назвав её Позднее Когурё. В 904 году он переименовал своё государство в Маджин, а в 911 году — в Тхэбон.

Тхёджо-ван Ван Гон 918-935/943

Жестокий режим, установленный Кунъе, вызывал недовольство приближённых. В 918 году его свергли свои же «вассалы», а затем убили местные жители. На трон был возведён популярный полководец Ван Гон.

Династия Корё, 935-1392 гг.

Ван Гон был выходцем из знатного феодального рода, владевшего землями на севере современной провинции Кёнги, недалеко от города Кэсон. Кунъе назначил его начальником уезда и отдал ему под командование крупное кавалерийское подразделение.

Придя к власти, Ван Гон переименовал название государства в Корё. В 935 году ему мирно подчинился растерявший почти всю власть правитель Силлы Кёнсан. Таким образом, престол в стране перешёл к новой династии не путём узурпации, а легитимно, как бы добровольно уступленный, что особенно было ценно в стране, где конфуцианство, с его догматом почтения предков и подчинения старшим, играло заметную роль.

В 936 году войска Ван Гона завоевали Позднее Пэкче, завершив в основном объединение страны.

Смотрите видео: Король (Южная Корея) I БОЕВИК I КРИМИНАЛ